Во французской стороне…
Сенокос затянулся. Уже и сентябрь листьями отшелестел, и октябрь отшумел дождями, и ноябрь первым снегом боль запорошил. Только декабрьские метели всё разметали, снова тяжело стало и непонятно, где же Алёша? Его мать перестала трубку брать и дверь не открывала. Тишина кругом. - Да насовсем он уехал! – не выдержала подруга. - Как, насовсем? - Он ещё весной по Интернету с француженкой познакомился, вот и ездил к ней в гости. Всем об этом растрезвонил. Жили в гостинице, договорились, что осенью оформят фиктивный брак, чтобы он мог получить работу и начать оформление вида на жительство. - А как же я? Мне почему не сказал? – уже не плакала, стонала Олеся. - Сказал, что не может тебе признаться. Мол, боится истерик и скандалов. Надеялся, что забудешь его. А вот не вышло... Оказалось, знали все, и все молчали. Оказалось, не было у Олеси ни близких, ни друзей, кто бы мог пойти против воли безумного Лёши и всё рассказать бедной девчонке. Трусливо прятали глаза подружки, когда приходили в гости, но со смехом обсуждали пикантную ситуацию на своих кухнях. От этого было ещё больней. А ещё оттого, что близился Новогодний праздник, на котором – теперь она уже знала это точно – не будет Лёши. Хоть и подарок уже лежал на самой верхней полке шкафа, и бутылка шампанского мягко блестела в холодильнике золотистой фольгой. Чудо бывает только в кино и в книжках. В жизни оно не так явно. Не приехал 31 декабря Лёша, не появился и после, хоть именно это загадала Олеся под бой курантов. Праздник отметила вместе с родителями – скучно, но зато так тихо и спокойно. Так же тихо и незаметно пробралось в феврале в её дом и чудо. Оно было ровно 180 см ростом, в синем пуховике и серой шапочке. Чудо звалось Серёжей и появилось на пороге, чтобы отремонтировать осиротевший без хозяина компьютер. Появилось и осталось, чтобы спустя полгода надеть на тоненький холодный мизинчик золотое колечко. *** Во Франции, говорят, таких морозов, как у нас не бывает. Может, оттого, что там так, как у нас, не ценится тепло души, Лёша в стране шампанского не прижился. Легкомысленная француженка увлеклась, говорят, итальянцем и о русском любовнике забыла очень быстро. Сначала он потерял работу, потом всякую надежду найти своё место под тенью Эйфелевой башни. В Россию он не вернулся – стыдно, но и достойной работы не нашёл. Видели его в последний раз в каком-то «Макдоналдсе», где он стоял, неуклюжий, в сшитой не по его солидному уже возрасту кепочке: - Свободная касса! – как-то тоскливо в тысячный раз крикнул он в шумный зал и усмехнулся: у него теперь в жизни свободы даже слишком много.Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
