Евдокимов - искатель приключений

Он Казань брал, СССР брал, а в Северодвинске жить будет

Знакомство с начальником физподготовки и спорта Центрального морского полигона капитаном II ранга Вячеславом Евдокимовым состоялось в момент исторический: при подготовке к переходу на шлюпках, в честь 70-летия Северного флота, в Архангельск. Третий день шел проливной майский дождь, было холодно, но у военных, как у хоккеистов, матч состоится в любую погоду.

РОДИЛСЯ в Казани в 1966 году, жил на улице Левобулачной, - начинает свой рассказ Вячеслав Борисович. - Знаменита улица была тем, что упоминается у Горького в «Моих университетах». Алексей Максимович, будучи в молодости бурлаком, тянул по ней баржи в озеро Кабан. Семья была рабочая, отец погиб, когда я учился в первом классе. Помню только, что каждый год у него были катера, лодки, он умел и любил ходить под парусом. Мама после кончины отца ничего не продала, самостоятельно освоила катер, научилась перебирать двигатель. Она была первой женщиной в городе, которая получила удостоверение с правом эксплуатации водного транспортного средства. Мама и меня всему, что знала, научила. У нас была дача на берегу Волги, парень я рос самостоятельный, мать закидывала меня туда на лето со второго-третьего класса, и я жил там в одиночку. Это очень красивые места, с заброшенными купеческими садами, великолепными волжскими берегами. Кстати, места эти имеют богатую историю, однажды в деревне мы даже нашли ядро. Здесь Суворов взял Пугачева, пытали его в казанской крепости. Даже памятники со времен Ивана Грозного сохранились, к примеру башня Сююмбеки. С ней связана романтичная история о том, как в XVI веке красавица, не пожелав быть наложницей хана, бросилась с самого верха башни вниз головой. А про Кабан говорят, что в этом озере утоплено золото казанского ханства. Американцы проводили исследования, и действительно анализ проб указывает на большое количество растворенного в воде золота. Однако до сих пор ничего не удалось найти, поскольку дно озера покрыто 15-метровым слоем ила.

Первый мой вид спорта - дзюдо и самбо, в третьем классе я стал чемпионом города. В качестве поощрительного приза выдали абонемент в бассейн. Достаточно быстро я стал плавать на уровне тех ребят, которые занимались уже не один год. Рядом, практически на соседней дорожке, занимались морские многоборцы. Тренер заметил меня и предложил походить на шлюпке под парусом. Ну мальчишка! Разве мог я отказаться от такого шикарного предложения. Только с борьбой пришлось распрощаться. Таким образом, шестиклассником я выполнил первый взрослый разряд по морскому многоборью. А в 14 лет заработал первые «корочки» - об окончании казанской морской школы ДОСААФ, получив квалификацию «старшина шлюпки».

Морское братство

- Вячеслав Борисович, а были какие-нибудь интересные эпизоды в вашей детской морской практике?

- Кабан - озеро очень большое, в широком месте около 37 километров. Однажды, участвуя в гонке, настолько вырвался вперед, что соперники меня потеряли из виду, к тому же начиналась гроза и шторм. Оставалось только пережидать и дрейфовать, поскольку определить курс я уже не мог. Вдруг вижу, на мою яхту несется парень на серфинге. Мы очень обрадовались друг другу, я впервые понял, что такое родство душ и морское братство. Он помог выбраться на берег, и мы остались ночевать на его даче. Это было здорово.

- К тому времени вы окончательно решили стать моряком?

- Нет, решение придет позже, а пока в школе параллельно я занимался в фотостудии, даже снял один фильм. Думал поступать во ВГИК, но сложилось так, что в 1982 году выступил за сборную Татарстана на чемпионате России, в 1983-м - на Спартакиаде народов СССР. В этом же году поступил в Суворовское училище и выполнил норматив кандидата в мастера спорта.

- Расскажите подробнее об училище, как вы туда попали?

- Эпоха была такая, Казань - город военно-промышленный, там, в Зеленодольске, была построена вся Каспийская флотилия. Соответственно, людей в погонах было много, и они производили яркое впечатление. Казанское Суворовское училище было одним из семи, имеющихся на тот момент в СССР. Сдал экзамены, поступил. Здание училища было старым, раньше в нем находился институт благородных девиц. Сохранилась табличка: в этом пансионе обучалась Вера Фигнер. Я, можно сказать, испытал дежа вю, когда недавно увидел в Неноксе на одном из домов табличку с надписью, что в этом доме жила в ссылке Вера Фигнер.

Учиться было тяжело, частенько ночами сидел в коридоре с одеялом и зубрил материал.

После Суворовского поехал поступать в военный институт физической культуры имени Лесгафта, сдал экзамены и поступил на специальность «преподаватель по физической подготовке и спорту».

В баню вместо лекции

- Таких учебных заведений в мире было всего два: у нас и в Канаде. Готовили в нем специалистов по физической подготовке и спорту для всех родов войск, это могли быть и войска ПВО, и РВСН, легко было после окончания учебы попасть для продолжения службы в Чехословакию или Германию. Вообще, у нас училось довольно много курсантов из стран Варшавского договора, арабы, афганцы... Учебный процесс был интересным и насыщенным: зимой выезжали на сборы в Ленинград, летом занимались на открытом воздухе. В то время как другие курсанты сидели в аудиториях с учебниками, мы брали веники и шли на четырехчасовой урок в баню. Учили всему и вся, даже фехтованию и подводной стрельбе.

Был на нашем факультете курсант огромной физической силы и большой массы. Однажды преподаватель предложил ему заняться гимнастикой, его ответ вошел в историю училища: «Я ваших гимнастов в одну шеренгу поставлю, первого по голове стукну - у последнего сотрясение мозга будет».

Учебу окончил с красным дипломом, по распределению попал в Североморск на должность инструктора по спорту, командира 48-й спортивной роты. Служить довелось под началом капитана I ранга Зенона Борткевича, на тот момент начальника физподготовки и спорта Северного флота и олимпийского чемпиона по водному поло на Олимпиаде в Монреале 1976 года. Мне доверили отбирать перспективных спортсменов из военнослужащих для занятий академической греблей.

В декабре 1989-го перевелся в Северодвинск, на Центральный морской полигон. Я, можно сказать, ветеран, дольше меня в этой части никто не служит, - шутит Вячеслав Борисович. - Северодвинск привлек развитой спортивной базой, да и часть у нас перспективная. Сам не ожидал, но довелось выделиться здесь инженерно-строительными познаниями. Непосредственно принимал участие в достройке спортивного комплекса, проектировал, консультировал рабочих. Еще в Североморске в части была застарелая проблема со стоком в гальюне. Даже зимой морякам приходилось бегать в туалет вне ротного помещения. Вспомнил физику, теорию сообщающихся сосудов, перекачал содержимое из одной емкости в другую. Потом опустили моряка в защитном костюме, и он вытащил из трубы... 32-килограмовую гирю.

- Вячеслав Борисович, вы много ходите на шлюпке, на яхте, а как к этому семья относится?

- Да ничего, привыкли уже. Жена у меня тоже морячка - старший матрос контрактной службы. Они с сыном иной раз сами меня просят куда-нибудь на острова пройтись.

- Вячеслав Борисович, о чем вы мечтаете?

- Купить крейсерскую яхту или быстроходный катамаран, правда, это очень дорого. А еще, как у любого яхтсмена, моя мечта - обогнуть мыс Горн, чтобы вставить золотую сережку в ухо, как это было принято в Русском флоте.

- Случалось ли в вашей морской практике что-нибудь необычное, может даже сверхъественное?

- Наверное, у каждого человека развито чувство предвидения, интуиции. В море неоднократно замечал, что чувства обостряются. К примеру, я мог предвидеть, что по курсу подводные скалы, мог почувствовать даже бревно-топляк за несколько километров. Мы меняли курс, и через несколько часов товарищи убеждались, что это действительно так. А еще мне запомнился случай, когда в районе Пертоминска шел на яхте с товарищем, который уже второй день плашмя лежал в каюте по причине морской болезни. Поспать мне не довелось, иду по компасу 90 на 120, вдруг вижу - в носу мачта качается. Сначала подумал, что это галлюцинации из-за двухдневного невысыпания. Но все же пошел галсом к берегу, и чуть не дошел, моя девятиметровая мачта рухнула за борт и воткнулась в песок на 6-метровой глубине. Помимо мачты пришлось расстаться с лучшими парусами. Я поставил яхту на два якоря и бросил в море, пришлось домой добираться пешком. К этому времени у нас с женой уже третий год не мог появиться ребенок. А тут я домой пришел... одним словом, через девять месяцев Ярослав появился.

Начфиз Евдокимов на пенсию пока не собирается, и сбрасывать его со счетов ох как рано. А посему, уважаемые соперники, тренируйтесь, иначе быть вам битыми.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта