Хорошо иметь домик в деревне?

Начиналось коржавинское хозяйство как шутка, да много крови попортило

Молоко у коровы на языке, хотя добывают его совсем из другого места. Нетель - это крупная рогатая «девушка». Роды у хрюшек называются опоросом, а самая вкусная трава - на заливных лугах. Вот почти и все мои сельскохозяйственные знания.

СЕЛЬСКАЯ жизнь опытным путем другую науку в голову накрепко вбила: если у тебя во дворе кто-то мычит и телится, значит, ты - добровольный каторжник. Сытый, неплохо одетый, возможно, даже с «лишней копеечкой» в кармане. Но позавидовать этому может только тот, кто «доит» молоко на завтрак из пакетиков и вслед за рекламной присказочкой вздыхает мечтательно: «Хорошо иметь домик в деревне!»

Любить по-русски

«25 мая фермерское хозяйство «Алина» отмечает свое десятилетие. Хозяйка приглашает вас на празднование» - такое приглашение получили мы и поехали в деревню Шихириха к Галине Васильевне Коржавиной.

Покажи мне твой дом, и я скажу, кто ты. Дом №40 - большой труженик. Шикарная русская печка (она же котельная), некрашеные полы, по которым ходить босиком одно удовольствие, а вот шоркать добела...

По батарее обуви на веранде догадываемся, что знакомиться нам с обитателями недостроенных крестьянских хором придется долго. Но получаса хватило, чтобы приглядеться и разобраться, кто Галине Васильевне кем приходится. Надежда, Александр, Алина - дети. Александр (гости его величают Вторым) - зять. Сережа и Диана - внучата. И это еще не все Коржавины.

- От Северодвинска лишь двенадцать километров, у всех свои машины, так что не проблема собраться, - улыбается симпатичная женщина.

- А вас как зовут? - спрашиваю ее.

Она смеется:

- Только что знакомились, Галина Васильевна я.

Нет, стоит женщине сменить халат на нарядное платье, прическу от платка освободить - не узнать ее. Настоящая фермерша, как в заграничном кино показывают. На этом сходство с зарубежьем заканчивается. Все остальное по-простому, по-русски.

Переходим к краткому содержанию фермерского хозяйства. «У нас есть куры, коровы, свиньи и трактора», - докладывает шестиклассник Сережа Коржавин.

Чистопородных холмогорок и тех, что с голштинофризами породнились, мы смотреть не стали. Все они на одну морду, да и привередливые. Не понравится чей-то взгляд - молоко не отдадут. А вот огромная поросячья мама породы «российская белая» и с десяток ее орущих деток сглаза не боятся. Обжоры, думают, что мы их кормить пришли.

- Для себя поросят держим. Под картошкой гектар земли. Ее тоже не продаем - скотину кормим. Живем за счет переработки молока, продажи творога, сметаны, летом - сыра. Если увидите на северодвинском рынке молочную продукцию с нашим именем - не верьте, обманывают вас. Мы на рынках не торгуем. Огород в пять соток - бывшая деревенская свалка. А вот это место двора раньше только в броднях перейти можно было, старыми шпалами заваливали, КамАЗов сто песка завезли, - проводит сын Александр экскурсию по прошлому и настоящему фермерского хозяйства, в котором трудится вся семья. Кто с отрывом от городского производства, кто - без него.

- А двигатель всего дела и владелец печати - мама.

Рассказывает Александр, как вместе с нею в Норвегии у фермеров учились, на каких неудобьях коржавинские сенокосы и пастбища раскинулись, какие единицы техники во дворе, как качают в емкость на 29 тонн воду для поения скота. О том, что и для пяти наемных работников работы хватает.

- В известные времена вас бы кулаками и мироедами обозвали, - оглядываю я огромную кипу сена («Это суточный запас на 70 голов») и прикидываю масштаб летних работ. - В отпуск-то когда ходите?

- А что это такое?

«Нестроевая» мама

- Когда умер муж, младшей Алине трех годиков не было. Я тогда Бога только об одном молила: чтобы дал он мне силы детей вырастить, и чтобы ни им за меня, ни мне за них стыдно не было, - говорит Галина Васильевна.

Дается тому, кто не просто просит. До семи поросят умудрялась она держать за гаражами на Яграх. Саше десять лет было, когда узнал он, как мясо растет и на стол попадает. Друзья-мальчишки его не дразнили, помогали обряжаться. «Дразнил» маму строгий ОБХСС, интересовавшийся, не слишком ли богато потерявшая одного кормильца семья живет.

- Да я не в обиде - работали люди. Обидно было, когда долго за дверьми держали. Вызовут к назначенному часу, и сидишь, ждешь... Теперь сама стараюсь никого «не держать». А людей ко мне много приходит. Всем стараюсь помочь, только «синякам» от ворот поворот. Или: бери топор, наколи дрова, потом рассчитаемся.

- Мама никогда не заставляет, а так все делает, что сам захочешь ей помочь, - говорят дети.

- А если и поучает, то смешками. Весело становится, - добавляют внуки.

Галина Васильевна на богатой и голодной Украине выросла. Пришлось хлебнуть шилом патоки с малых лет. Рассказывает, как с голоду жевала смолу вишневых деревьев, как, вернувшись из школы, выбивала лед из резиновых сапог. Как до боли в глазах высматривали с сестренкой в окошке маму: когда вернется с фермы? Засыпали в страшной темной хате - ее еще не было, просыпались - уже ушла... Это детство. Молодость - первый муж, который приговаривал: «Побить тебя мало, убить - много». Выбирал серединку и «учил» за то, что не так посмотрела, не с тем поздоровалась. Жить невозможно, развестись никак, пришлось бежать вместе с дочкой Таней. Далеко - в Северодвинск к сестре.

- Нашей маме попозже бы родиться - развернулась бы она, - смеются дети.

А сама она называет себя «нестроевой». И в социализме так жила со своим маленьким «бизнесом», и наш странный капитализм так встретила.

Десять лет назад Галина Васильевна, крановщица с водительскими правами и инвалид второй группы, осталась без работы.

- Коров я, конечно, раньше видел - из окна поезда, когда на Украину ездили. А тут мать решила свою завести, - вспоминает Александр. - Так что, можно сказать, хозяйство наше как шутка начиналось.

Много эта «шутка» крови попортила. Перескажем кратко. Скотину где держать? Приглядели в Шихирихе дом, до этого переживший звания школы, клуба и магазина. Взяли Коржавины его в аренду с правом последующего выкупа. Обустроились мало-мальски, колодец вырыли, грязь вокруг убрали. Тогда кому-то из районных начальников их владения и приглянулись. Вроде бы и нельзя было так делать, но выставили на торги дом. И со ста тысяч догнали стоимость его до миллиона с «копейками» по старым деньгам. Все равно не отступила Галина Васильевна, как сама говорит, «с шапкой пошла», но насобирала денег. Спасибо добрым людям, и дай Бог процветания их бизнесу - поверили колхознице, без расписки немалые суммы дали.

Купили. Восемь га вручную скосили, сено продали - еще несколько крупных рогатых голов приобрели. А тогда такие хозяйства продавали, которые уже еле эти самые головы от голода держали. Привезли на новое место жительства бедолаг, а они на навозную кучу накинулись, жевать ее стали! Выкормили, вырастили. Стало подо что кредиты брать и чем отдавать. Работали с утра до ночи и в обратном порядке.

Круг второй

А потом пришла беда. Два года назад, 23 января в 16 часов 30 минут. Пожарные, долго подумав, предложили хозяевам такую версию: «Пожар произошел вследствие самовозгорания потолочной балки от невыясненных причин». Галина Васильевна согласилась: «Пишите что угодно, лишь бы никому плохо от этого не было». Плохо стало им самим. Когда страховая компания, выплатившая из 40 тысяч страховки только 11 (20 процентов пола, 30 - потолка, 8 листов шифера осталось...), прочитав такое заключение, потребовала денежки назад вернуть. Мол, сами виноваты. А в чем? Печь в тот день не топили, проводка, говорит Александр, такая была, что плюнь на розетку - отключится от греха подальше. Да и знают отлично - поджог это был, знают даже, чья рука на такое поднялась. Только дознавателям не сказали и нам не скажут. «Бог ему судья».

Год ютились в бане, потому что первым делом цех переработки отстраивали - кормилец. Не с горем жили, улыбкой встречали всех, кто с соболезнованиями приезжал-приходил. И с иностранными делегациями в помывочной братались. К двухстороннему удовольствию и «врагам на здравие».

А таковых в деревне к тому времени, пожалуй, и не осталось, большинство в стан добрых соседей перешло. Хотя поначалу в штыки крестьянские - вилы - деревня фермеров встретила.

Как колхоз в деревне скончался, дорогу до самой лужи распахали дачники. Коровы по ней плавать лихо научились. Коржавины решили восстановить твердый путь. Экскаватор списанный тогда в хозяйстве уже был. Где грунт взять? Подсказали: на заброшенной силосной яме. Поехали, а навстречу дачницы с вилами: «Не сметь! Мы тут десять лет крапиву собираем». В другой раз мужик на трактор с тем же оружием попер, мол, не смей по ничейной земле ездить. Александр Второй, мужик спокойный, вышел из кабины, предложил: это колесо три миллиона стоит, это - полтора, выбирай, какое колоть. Отстроили дорогу для общего пользования, чья-то буренка на ней ногу повредила - бунт! Коржавины виноваты, наши коровушки привыкли плавать в этом месте, а не ходить. До большого скандала дело дошло и ничем закончилось. А один мужичок, чтобы фермеры «нехорошие» не смогли за сеном проехать, на льду реки противотанковый окоп выдолбил и пообещал всю речку раздолбать. Не успел - Галина Васильевна с помощью дозволенных для самообороны средств и не допущенных к печати слов кое-что ледорубу тому объяснить смогла.

Не с обидой вспоминают, со смехом. Это было, а что было, то прошло. Сегодня же деревня выбрала Александра Коржавина старостой. Ему доверие, с него и спрос. Приняла Шихириха фермеров. Глава рикасихской администрации Любовь Паничева говорит:

- На Коржавиных деревня держится, помогают людям всем чем могут. Они - это дорога зимой, техника, и вообще всё. Коржавины - мои первые помощники. Да без них деревня просто умрет.

Паводок 1999 года, когда снесло водой мост, это доказал. Нашла Галина Васильевна в Архангельске замечательного человека, Альберта Ивановича Власова, строителя на пенсии. Спроектировал он мостик легкий и удобный. С тех пор и дружат. И вспоминают сегодня вместе:

- 102 тысячи рублей администрация выделила, а во сколько он нам обошелся - умолчим. За кран навозом рассчитывались, за доски творогом... Теперь на наш век его хватит. Да, пожалуй, и на внуков тоже.

Если только «новые русские», что любят возле него останавливаться и на нем качаться, совесть поимеют. А пока проводят с ними Коржавины воспитательные беседы при поддержке овчарки.

В огромной гостиной за большим столом всем места хватает. Галине Васильевне грамоты вручают от администрации, департамента. Гости говорят, что у нее учатся доброте и упорству, в честь ее поют хорошую, правильную песню со словами: «Но человек мечтал о том, что он построит где-то дом и поселится счастье с ним в доме одном». Хвалят детей. И говорят, что пора им побеспокоиться о здоровье мамы, в профилакторий ее отправить.

- Это разве только связать предварительно. Иначе не получится.

На том и порешили. Потом перешли к мечте. Мечтает Галина Васильевна отстроить в Шихирихе часовенку, от которой только бугорок остался. Альберт Иванович говорит, что уже и колокольного мастера приглядел. Ну а пока в деревне звонит только телефон, поздравляя фермеров. Прощаемся мы под его длинную трель.

- Это друзья из Швеции.

...К чувствительному мостику на обратном пути подхожу с осторожностью, оглядываясь, нет ли рядом ворон. Потому что, как сказал проектировщик, даже если эта птица на его середину сядет, то на обоих концах моста нагрузочка килограммов в 70 будет. Так что кыш, птахи, дайте человеку пройти!

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта