В 1983-м корабелы Севмаша сдали флоту атомную подлодку К-278. Этому кораблю суждено было стать воплощением достижений отечественного кораблестроения, а позднее - одним из символов морской трагедии прошлого века.
КОМСОМОЛЬЦЕМ» атомная лодка К-278 стала в октябре 1988 года. Такие имена кораблям не давали просто так. Этой почетной привилегии экипаж добился боевыми успехами - лодка справедливо считалась одной из лучших на флоте, и заслуга в том его командира капитана I ранга Ю.А. Зеленского несомненна.Юрий Александрович - человек широких интересов и разносторонних знаний, какие не часто встретишь у нынешних служивых, и беседовать с ним - редкое удовольствие. И все же тема «Комсомольца» превалировала в нашем последнем разговоре...- Юрий Александрович, большинство знают вас как командира атомной лодки К-278 «Комсомолец». А что было до нее? Ваш путь к должности командира одного из самых уникальных кораблей в истории мирового подплава, каким он был?- Я окончил Каспийское училище имени Кирова, и на распределении попросился на Северный флот, тогда он был самым перспективным...- Простите, сразу же вклинюсь: насколько ваш выбор профессии был осознанным? В родне были моряки? Мечтали о море?- Нет, моряков в родне не было. Я из Самарской области - от морей далеко. Однако мой выбор все-таки можно назвать осознанным в том плане, что после школы, как и многие сверстники, я намеревался поступить в высшее военное училище. Поблизости, в Оренбурге и Саратове, их два - летное и инженерно-строительное. Подал документы в инженерно-строительное, однако по воле коллизий в военкомате попал в моряки, хотя и с правом выбора: Каспийское или же в Ленинградское ВВМУ. Я выбрал Баку. Там два факультета: химический и штурманский. Химию в школе не любил, а вот с математикой дело обстояло иначе, и я поступил на штурманский. За годы учебы практиковался на всех флотах, кроме Тихоокеанского, ходил в Атлантике, бывал на Кубе, и служить на Севере изъявил желание сам, это учли на распределении.Дальше - Западная Лица, атомная лодка К-38. Сразу же в море - две боевые службы подряд. Позже, когда лодка пошла в Северодвинск на ремонт, я был уже командиром БЧ-I.Служить довелось с опытными подводниками. Первым моим командиром был Чернов - ныне известный вице-адмирал. К слову, и впоследствии с Евгением Дмитриевичем служба много раз нас сводила. Был штурманом у Егора Андреевича Томко...В 1978-м после учебы на классах получил назначение старпомом на атомную лодку К-517. В целом, плавал много, но, как мне кажется, ничего необычного в моей биографии нет...- Вот уж не скажите! На должность командира такого уникального корабля, как «Комсомолец», вы шагнули прямиком из старпомов...- Восьмидесятые годы были золотым временем для флота - кораблей строилось много, и часто старпомы получали повышение по службе с назначением на новые лодки. Обычная практика тех лет.- Практика, быть может, и обычная, да только у «Комсомольца» нет аналогов и сегодня. Любопытно, что лично вам изначально было известно об этом корабле?- В начале 1981-го мне предложили принять строящуюся лодку, а какую именно, получилось как с котом в мешке: держали в секрете. Первое время всего и было известно, что ходить она будет на большой, очень большой глубине. Считалось, этой информации вполне достаточно. Экипаж набирал я сам, естественно, у людей возникали ко мне вопросы, и смешно, быть может, но им я тоже первое время не мог ничего конкретного сказать...- Юрий Александрович, первый экипаж «Комсомольца», который вы возглавили, отбирали по особым критериям?- Во-первых, в экипаж набирали только желающих. Правда, была оговорка: из тех, кто служил на лодках, базировавшихся в Гремихе. Второе: предъявлялись очень высокие требования к здоровью. Так, из 75 добровольцев половину забраковала медицинская комиссия.Сформированный экипаж больше года учился в Сосновом Бору, а когда учились, офицеры изучали техническую часть будущего корабля на заводах-изготовителях оборудования. В 1982-м - Севмаш, цех 42.Уровень подготовки людей был очень высоким. - 4 августа 1985-го лодка совершила погружение на рекордную глубину. В разных источниках - разные цифры. Какова же была на самом деле точка максимального погружения?- Дело здесь вот в чем... Глубиномеры, которых на лодке несколько, дают погрешности. К тому же во время погружения мы держали лодку в готовности для экстренного всплытия, то есть с дифферентом на корму. Поэтому и показания глубины в носовых и кормовых отсеках были разными. Тогда адмирал Евгений Дмитриевич Чернов, он как председатель комиссии по опытной эксплуатации подлодки был на борту, решил, что считать глубину следует по наименьшему показателю, то есть - 1020 метров. Хотя некоторые приборы показывали и 1080...- Чудовищная глубина! Не всякому исследовательскому аппарату она доступна, а тут боевая атомная лодка...Юрий Александрович, был ли страх?- На то погружение шли добровольцы - никто никого не принуждал. Одного офицера все же пришлось заменить. Он сказался больным. Правда, позже были разговоры, мол, он испугался... Не знаю, может, и в самом деле болел. Я не придал этому значения. Нет, страха не было. Чувство опасности было...- Страх и чувство опасности - в чем разница?- Страх - это всегда плохо. Потому что в критической ситуации страх делает человека неспособным принимать правильные решения. А опасение или чувство опасности у подводника должно присутствовать. Оно не позволяет спустя рукава относится к своему заведованию. Это первое. Второе: заставляет бдительно нести вахту. То есть чувство опасности во многом упреждает появление аварийной ситуации, а в случае появления таковой человек практически мгновенно способен безошибочно действовать, правильно оценивая обстановку.С лейтенантов мне довелось служить исключительно на новых кораблях: К-38 была головной и первой лодкой нового поколения атомоходов, К- 517 тоже из новой серии проекта 671РТ, а уж о «Комсомольце» и говорить нечего... На таких кораблях все следует делать с оглядкой, то есть постоянно проигрывать варианты возможных ситуаций, держать их в уме. Этим готовность к ликвидации ЧП поддерживается на высоком уровне... Чувство опасности - это важное и приобретаемое профессиональное качество.- День 7 апреля 1989-го, каким он запечатлелся в памяти?- Утром с дочкой собрались в кино. (На боевой службе находился второй экипаж корабля капитана I ранга Е.А. Ванина. - Прим. О.Х.). Звонок застал в прихожей: «На лодке пожар. Машина за вами уже вышла...» Скорые сборы, дочка в слезах... Мой первый экипаж, находившийся в отпуске, но не успевший разъехаться, посадили на буксир, на него же погрузили аварийное имущество - и в море. Там перескочили на «Киров» и полным ходом в точку! На переходе нам сообщили - лодка затонула...- Не верилось?- Не хотелось верить. Но информация была от адмирала Касатонова, и ошибка исключалась... Что дальше? Ребят, поднятых из воды, принимали с «Хлобыстова». Живых и мертвых. На опознание выбрали тех, кто покрепче...- Юрий Александрович, в вашей морской практике бывали возгорания, поступления воды в отсек, задымления?- На лодках К-38 и К-517, случалось, за автономку штук пять подобных ЧП «привозили»... Совершенных кораблей пока еще не создано и вряд ли они будут. Поэтому надо быть готовым не дать ЧП перерасти в катастрофу, сразу же их ликвидировать.- Если абстрагироваться от технической стороны, как бы вы сформулировали главную причину, приведшую к трагедии?- У ребят из второго экипажа, к несчастью, притупилось чувство опасности. Как следствие этого, в первые минуты критической ситуации были допущены ошибки, приведшие к развитию аварии. Это я понял, когда беседовал с теми из них, кто уцелел...- На меня памятная возня между флотом и Минсудпромом, попытки свалить вину друг на друга произвели тягостное впечатление. Вы один из очень немногих офицеров, кто прямо высказался против, когда в трагедии попытались обвинить кораблестроителей. Вы защищали «Комсомолец» и профессиональную марку тех, кто его создавал. Когда вы почувствовали, что разбирательство принимает, скажем так, «подковерный характер»?- На второй день. Когда начались вопросы с намеками: сколько было неисправностей на вашем корабле? А их не было! Как и ЧП. Далее - в том же духе, ненавязчиво вели к тому, что лодка плохая... Я возмутился. Меня отправили в отпуск. А через некоторое время в отпуске оказались еще несколько офицеров. Тоже возмущенных подобными намеками...- Сегодня вы в запасе. Каким вам видится Военно-Морской Флот?- Флот наш - игрушка в руках политиков. Автономные плавания сегодня - большая редкость, и моряки теряют практические навыки. Командирами подлодок назначают офицеров, весь опыт которых - в двух-трех перешвартовках. Что это за командиры?! Скоро испытывать новые корабли будет некому. Да и новых кораблей крайне мало. Мы строим для Китая, для кого-то еще, а для себя? Однажды в Петербурге меня пригласили на торжество - завод построил два сторожевых корабля для китайцев. Может, это и неплохо, но на том же заводе аналогичный корабль для России стоял и стоит без движения. Такое же положение и с подводными лодками...У России 22 тысячи километров морской границы. Можем ли мы без флота претендовать на статус мировой державы?! Нет. Вообще, нынешнее состояние долго продолжаться не может. Либо флот останется соответствующим реальной слабости нашей страны, либо страна вынуждена будет создавать флот в соответствии со своими амбициями.
Олег ХИМАНЫЧ
Вместо послесловияС капитаном I ранга Зеленским я знаком еще с той поры, когда он служил начальником штаба бригады строящихся кораблей в Северодвинске. Убежден: будь у России больше таких командиров, как Юрий Александрович, флот наш не влачил бы нынешнего, позорного состояния. Во-первых, потому что он, в отличие от многих «флотоводцев ельцинского разлива», способен не только говорить об ответственности, но и нести ее бремя. Во-вторых, такие, как Зеленский, готовы стоять за правду, и не позволяют лгать другим. Я не склонен абсолютизировать, но порой у меня складывается впечатление, что в лице Юрия Александровича ушел в запас последний из настоящих офицеров нашего флота.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
