Гость нашей рубрики – потомственный моряк, ныне начальник филиала музея Краснознаменного Северного флота капитан 2-го ранга запаса Олег Ревенко
Назвать тактико-технические элементы «щук» или больших охотников, рассказать о гидросамолетах английских линкоров, поведать о подвиге юнги Саши Ковалева или о легендарном бое СКР-30 против 18 немецких самолетов, сообщить точное число выпускников школы юнг ВМФ – 4111 человек – не составляет для него труда. Мы побывали у Олега Ивановича в гостях: разговор состоялся в северодвинском Доме офицеров флота, где располагается во многом уникальная экспозиция. Наш собеседник провел для меня специальную экскурсию. Тому, как он это делает, могли бы позавидовать иные профессиональные экскурсоводы и историки.СЕ звучит очень живо, слушатель вместе с рассказчиком восхищается подвигом семи истребителей под командованием легендарного Бориса Феоктистовича Сафонова, вышедших победителями из схватки с 42 немецкими самолетами, скорбит о гибели Магомета Имадутдиновича Гаджиева.А иначе и быть не может. Ведь Северный флот для Олега Ревенко – гораздо больше, чем просто место службы. Олег Иванович – сын моряка-фронтовика (службе Ивана Нестеровича, начиная с подводных минных заградителей Л-19 и Л-20 военных лет и кончая АПЛ К-16, посвящен в музее отдельный стенд), помнит еще лодки времен войны – ту же Л-20, кстати, первую субмарину из сданных флоту заводом № 402 – будущим Севмашем…- Родился 10 января 1949 года в Полярном, в 1966 году там же окончил 10 классов, учился в военной автобазе,- во-военному четко излагает автобиографию Олег Иванович.- В 67-м, когда уволился в запас отец, переехали сначала в Новороссийск, затем в Липецк, там работал водителем. В 68-м призван в армию, после «учебки» был механиком-водителем плавающего танка в гвардейской Кантемировской дивизии. Служили вместе с братом Игорем – мы близнецы, он был на пять минут моложе; сейчас его уже нет в живых… Вместе с ним в 69-м мы и поступили в Донецкое высшее военно-политическое училище по профилю связи. В 73-м окончили его и были направлены на Северный флот: хотя мы окончили «сухопутное» училище, но группу в 40 человек там готовили для флота. Начинал службу я в отдельном полку связи морской авиации. Затем был заместителем начальника РТС по политчасти на БПК «Кронштадт». Служил в береговых частях, в бригаде ремонтирующихся ПЛ, в учебном отряде, бригаде строящихся ПЛ, заместителем командира по воспитательной работе на АПЛ К-140 и К-444 проекта 667А. Уволился в запас в сентябре 1994 года, работал на ТЭЦ-1 и –2. С февраля 98-го заведую филиалом музея Северного флота. Трое детей, трое внуков… Что еще сказать?- Олег Иванович, что вы, сын военного моряка и офицер, думаете о военных, в частности флотских династиях? В чем их значение?- Династия – это преемственность поколений. Она означает, что вот эта линия – служить стране – закладывается с детства, она в крови. И служить сыну военного намного легче. Я и сам воспитывал детей в таком же духе и знаю: они не подведут, будут служить не ради чего-то там внешнего, а по совести… Не должно быть так, как сейчас, когда лейтенант порой уже мечтает о том, как уйдет в запас и подастся куда-нибудь в «коммерцию»…- Но, наверное, причина такого настроя не только в том, что нет «военной косточки» в родословной…- Да, этому способствует вся атмосфера в стране, вся система воспитания. Далеко за примерами ходить не буду. Есть в Северодвинске одна такая школа гоблинская – я по-другому сказать не могу. Привели к нам в музей учеников оттуда: парни с длинными волосами, на руках кольца, в ушах, в носу кольца; стоят, жуют… И педагоги говорят мне: ну это же современная молодежь. А я им: да побойтесь бога, здесь святое место – о подвигах ваших прадедов говорят, боевые знамена подлинные, награды!.. Нет, такие в Вооруженных силах служить не будут! (В устах Олега Ивановича это звучит как суровое осуждение. – прим. А.Я.) Бывает и по-другому. Детско-юношеский центр, клуб юных моряков, 27-я школа – там видишь совершенно другие лица, глаза. У этих ребят не отбито желание служить, они не запуганы дедовщиной и прочим негативом.- Кстати, о дедовщине. Ведь это же реальнейшая армейская, флотская проблема!- Дедовщина не в армии берется. Сами Вооруженные силы здесь ни при чем. Вся гниль идет еще со школы, с садика. Не секрет ведь, что и там, и там младших обижают, порой деньги с них «трясут». В ПТУ годковщина уже махровая. Ну а там – армия. И чего же в ней ожидать, если в стране вся система воспитания такова? Если «воспитатели» порой говорят: «А нам за то и за это денег не платят».Дедовщина бывает там, где офицеры не занимаются воспитанием. Там, где командиры нормальные, жесткие, требовательные, там дедовщины нет. В таких частях служить тяжело, но в них безобразий не бывает. Для них просто времени нет: все настоящим делом заняты…Но почему офицеры – слишком многие – годами не занимались боевой подготовкой и воспитанием солдат и матросов? Потому что искали приработка, чтобы семьи кормить! Им не до службы было в начале и середине девяностых!- Так что и здесь дело в системе… Но ведь система может быть и другой. Насколько мне известно, большинство из тех, кто служил на флоте в шестидесятых-семидесятых, вспоминают, что тогда «годки» требовали именно уставной службы, овладения техникой. Ради этого они сами могли стоять вахту сутки через сутки, пока «молодые» входили в курс…- Точно так. Когда я лейтенантом пришел на корабль и мне надо было сдавать зачеты, то я за «консультациями» пошел не к старшим лейтенантам, а к старшинам 1-й статьи. И те мне все очень грамотно и в то же время популярно объяснили. Потому что свои торпедные аппараты или зенитные автоматы, или радиолокационные станции «Барс» знали как пять пальцев. Они ведь понимали, что должны подготовить себе смену, прежде чем пойдут в запас, - по крайней мере специалистов 2-го класса, а может и 1-го или даже мастеров военного дела… В то время самые большие разгильдяи говорили: «Скорей бы в море!» – потому что там все были заняты настоящим делом… - А чего сейчас не хватает, чтобы вот так же стремиться в море и чтобы безобразий не было? Денежного довольствия?- Да. Но дело не только в этом. Вообще, должно измениться отношение к Вооруженным силам, к флоту. И финансирование – чтоб были необходимые ресурсы. И восприятие военной службы в обществе. В последние годы, правда, многое меняется. И молодежь по-другому начинает смотреть на службу, и в прессе нет уже того антиармейского психоза. Офицеры поворачиваются лицом к матросам, а руководство страны – к морякам. И последние походы в Средиземное море, в Индийский океан очень обнадеживают. Надо возвращать прежние позиции, и это понемногу делается, флот возрождается. Но все же отрицательного много остается. Современному офицеру служить труднее, чем нам в семидесятые. Тогда с нас много требовали, но и ресурсы, и личный состав были другие. - Вы говорите о проблемах с личным составом. Выход в контрактной службе?- Конечно. Контрактник уже прошел, как говорится, дым, Крым и медные трубы. Он свое заведование знает, и ЗИП он по учету сдаст. А сейчас придите на корабль – этот ЗИП найдете ли?Нужны профессионалы. Конечно, дело не только в зарплате. Вот когда в войну тот же минзаг Л-20, уходя от преследования фашистов, провалился на запредельную для тех времен глубину в 140 метров, то спасти корабль и экипаж удалось именно потому, что на лодке были настоящие профессионалы. Хотя и срочники – но служившие по четыре-пять лет, и не за страх, а за совесть. - Олег Иванович, вопрос, может, нелицеприятный: не секрет, что к «политрукам» на флоте отношение, скажем так, неоднозначное. Вы сталкивались с этим на службе? И чем это объясняете?- Да, это верно. Как объясняю? Ну, во-первых, очень многое в судьбе офицера зависело от характеристики комиссара. Ну и парткомиссии тоже кому-то портили нервы. К тому же замполиты не всегда были профессиональны как военные – это тоже одна из причин, по которым отцы-командиры – специалисты на них смотрели скептически. Но лично я за 21 календарный год в должности зама не помню, чтобы ко мне относились отрицательно. Наоборот – иные матросы ко мне ходили, как к родному отцу. Тут есть еще один нюанс: я все-таки служил срочную.- Тогда, кажется, система была такая: в училища не брали сразу после школы…- Да, и это было правильно. Офицер будущий должен хлебнуть солдатского и матросского, чтобы понять своих людей.- Вернемся к музею. Вам приходится быть и начальником, и экскурсоводом. А еще, наверное, реставратором, судомоделистом – кстати, этим вы и раньше занимались или в последние годы, по необходимости?- По необходимости. А вот, скажем, с ремеслом часового мастера и раньше был знаком. Это у меня по линии отца: он еще до войны жил на квартире старого деда – опытного часовщика, который его многому научил. Часы у меня тут везде…Мой собеседник открывает несколько ящиков – и впрямь много старых часов. Достает и маленький латунный приборчик наподобие крошечных тисков, по его словам раритетный, - станок для заточки осей маятника. Быстро и увлеченно начинает объяснять устройство его и принцип действия…Да и вообще работы хватает:- Очень многое здесь реставрировать надо. Вот недавно восстановил торпедный катер: обновил мачту, винты, флаги; сейчас в работе лидер «Баку»… Работа здесь интересная, пользу приносишь. Должны же знать молодые моряки, где служат, школьники – где живут!(Для справки: в год филиал музея Северного флота принимает по три тысячи посетителей.- прим. А.Я.)… Есть еще один вопрос, который я так и не задал Олегу Ивановичу. Но ответить на него рискну и сам, и, может быть, получится не хуже, чем у него: самому начальнику музея может ведь помешать обычная человеческая скромность. (Кстати, отец его, Иван Нестерович, своим сыновьям о службе в Великую Отечественную войну никогда не рассказывал, изложил все в книге «В студеных глубинах», вышедшей в свет в Воениздате в 1980 году…)К какой же специальности военной он себя причисляет, отслужив и в танковых частях, и в авиации, и в надводных, и подводных силах флота – таков был этот вопрос.И вот ответ на него: считает он себя и на самом деле является прежде всего – просто офицером. Тем, чья профессия – Родину защищать…Верно ли я ответил – не мне судить. Мне всё же думается – верно.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
