 |
| Лидия Ивановна – активный участник и желанный гость мероприятий и праздников городского краеведческого музея. Фото Владимира Ларионова |
«А они сказки просили»
«Подловили вы меня», - рассмеялась Лидия Ивановна и согласилась встретиться накануне юбилея нынешнего. Условий было два несложных: «Говорите медленнее и громче. К прочим достоинствам я еще и глуховата». Но говорить мне почти не пришлось. Рассказ шел с остановками только на телефонные звонки. - Готовлюсь к встрече со своими единомышленниками, которым обязана помощью. На закате моей жизни многих уже нет. Из тех, с кем работала в эвакогоспитале, только несколько нянечек. Но и они на пределе. В госпитале я работала библиотекарем, не отдавая еще отчета, что доброе общение всего нужнее. Настолько патриоткой тогда была, что, казалось, и раненым должны быть интересны книги о Гражданской войне. А они у меня сказки просили.Девушка с литературой
- Еще до войны я поступила в первую в городе библиотеку. До образования Ягринлага жили мы роскошно. Благодаря хваткости и московским связям заведующей Доры Наумовны Игудесман, которую я называю старым библиотечным волком, богател не только книжный фонд. Появились у нас ковры, изысканные стеллажи, стулья мягкие. Представляете, с какими чувствами в библиотеку приходили люди из своих комнат, в которых по две семьи, по двенадцать человек жили? - Как во дворец. - И теперь стоит этот дворец на углу Республиканской и Беломорского. Не знают, куда его спихнуть. Помянула Лидия Ивановна первого и единственного в городе библиотекаря-мужчину, юношей ушедшего на фронт и пропавшего без вести. И его маму, когда-то очень сильную женщину, последняя случайная встреча с которой на городской улице сжала сердце: старенькая, испуганная, она попросила попить и помочь найти ее дом… Рассказала про заведующую, замаливавшую на Севере грех неосторожного высказывания в столице. И так в этом усердствовавшую, что и рядом работавшим было страшно оступиться. - Помню 37-й год, выборы в Верховный Совет РСФСР. Отправила меня Дора Наумовна на Ягры, завернув в кусок красного полотна брошюры. И просидела я с ними под кустиками - никто не подошел. И никто не сказал: «Что ты, дура, тут сидишь, пойдем с нами в город на закладку корабля». Город юности Лидии Ивановны – с деревянными мосточками и домами, громадой монастыря, сегодня утонувшей в производственном величии. С духовым оркестром, играющим на стройке в обеденный перерыв «Орленка», «Каховку» и все, что тогда пели. С нестрашной в темноте дорогой от работы на окраине до дома на Лесной. С веселым катком, на котором Лидия Ивановна ни разу не каталась: «Я же деревенская». И с танцами, которые «совсем другое дело». А летом на Яграх, куда на барже переправлялись, какое трезвое и чистое веселье стояло в довоенные выходные.Не потеряли ребят
Дети войны, недокормленные, недоученные, вольные и тоже любившие сказки, – ученики школы ФЗО были послевоенными читателями, а позже и воспитанниками Лидии Ивановны. Стараниями библиотекаря и они со временем стали радовать, пусть с ошибками заинтересовавшись классикой: «Дайте мне «Вишневые воды». Рассказала Лидия Ивановна про столовую Эдельмана, в которой кормили ребят. «В ней даже были блинчики с паюсной икрой. Но мы предпочитали оладьи». И как прибывшие в город лепщики – выпускники московского художественного училища, внесшие смятения в женские сердца, отказались столоваться в том же скромном зале, потребовав салфетки и полные столовые приборы. На поверку привереды хорошими ребятами оказались. Вспомнила Лидия Ивановна директора школы Делягина и его мудрые собрания. Как в клубе строителей на Республиканской, среди «попыток копий русских художников», выполненных военно-пленными, «ребята сидели, сопели и не верили, что их, оказывается, не только ругают, но есть за что похвалить. Вот так становились людьми». …Много имен из забытья вернула Лидия Ивановна. Но никогда никому она не назовет имен двух ребят, спасенных ею от более страшной участи. Про воровство Лидия Ивановна не говорит: у кого что воровать тогда было? Разве только у того, кто на кусок сахара богаче. Двоим мальчишкам, пойманным на «шнырянии», грозило в жестокое время по 10 лет. Выполняя указание директора «Мы не имеем права терять ребят» и следуя собственным убеждениям, выступила Лидия Ивановна на суде так, что он поверил или сделал вид, что поверил в невиновность будущих хороших людей. - Однажды я с курсов в Ленинграде вернулась дня на три. Как они об этом узнали – не представляю. Но пришли, один с девушкой, другой с женой. И представьте себе, с цветами. Боже, неужели это шестьдесят лет назад было…«Суньте марки и убегайте»
«Если не понравлюсь, прогоните. Мне недалеко возвращаться – через дорогу живу» - примерно так уже после рождения сына Лидия Ивановна предложила себя на должность воспитателя первого училища. Трудного и доброго много было в этой школе жизни. - И смешного тоже. Ну зачем после поверки надо было петь хором гимн? А нас заставляли. Помню, пришел один парень с гулянки под утро. И так ответил на замечание: «Лидия Ивановна, неужели вы молодой не были?» Меня, тридцатилетнюю, тогда ужас взял: неужели такая старая? Сорокин его фамилия. «Вечерка» о нем в этом году писала. …Потом было невесело – пенсия, о встрече с которой Лидия Ивановна вспоминать не хочет. И случай, повернувший судьбу лицом к прошлому. Попросили Черняеву подсказать кандидатуру на руководство обществом охраны памятников истории и культуры. «Здесь нужен человек увлеченный. Я такого не знаю», - ответила она. О том, что было дальше, город знает. И представить может, как в нем, молодом, приходилось охранять то, чего как бы и не было. Были билеты, значки и совет от предшественницы, успевшей создать первичные организации: «В школу придете, суньте марки и убегайте, пока не опомнились». Так Черняева не могла.В стране детства
Знаю, что не оправдала надежды Лидии Ивановны. Но я проверяла: только продиктованные ею имена замечательных людей, без прилагающихся к ним характеристик, займут треть этой страницы. А у нас еще про детство ни слова. «Ой, тогда вам еще два часа надо слушать, - через три часа разговора Лидия Ивановна не о себе – обо мне побеспокоилась. - Вы облокотитесь на диван, а то устали...» - У нас была большая, среднего достатка, читающая семья. И я очень рано научилась. Читала подшивку журнала «Родина», «Капитанскую дочку», обрывки стихотворений Лермонтова, из которых непонятно было, кто такой Казбек и зачем он с какой-то Шат-горою поспорил. Зимой в их грамотный дом, выписывающий журнал «Вокруг света», приходили мужики на разговоры. Это тоже образовывало. И первый деревенский учитель, девятнадцатилетний парень, будущий профессор питерского университета, сказал про Лиду так: «Способная, только быстро ей все надоедает». Хотя девочка только один раз громко возмутилась, и совсем наоборот: зачем после урока перерыв устраивать? Родная школа, в которой учили еще под вывеской «церковно-приходская», жива. При встрече Лидия Ивановна поставила ей «отлично». И обо всей поездке в родное Каргополье, из которой возвратилась на прошлой неделе, вспоминает, несмотря на отдельные разочарования, с восторгом: «Я побывала в стране детства!»«Это мой город!»
О личных потерях Лидию Ивановну я не спрашивала – это тяжело. А про одну из общегородских она сама сказала: - Большая утрата – Индустриальная, 33а, бывший Дом пионеров, откуда с первых дней войны под плач детишек уходили на фронт солдаты. - Ваш любимый уголок Северодвинска? - Встану на площади Победы, и душа радуется: это мой город! Только не надо больше дробить ее великолепные дома новыми крылечками. - Как вам живется сегодня? - Хорошо. Бог меня обеспечил на долгое время памятью, помню даже имена своих читателей, погибших в войну. И главное - есть верность моих друзей. А завтра прибудет мое счастье – внук и правнуки. - Послеюбилейные планы? - Пробить благоустройство своей улицы Коновалова. И пока жива – сделать все, чтобы увековечить в городе имена первостроителя Николая Титовича Новикова и писателя Пикуля. - Лидия Ивановна, а претензии у вас к себе как к деловой женщине есть? - Не получила систематического образования – самоучка я. Хотя, может быть, потому и живу так долго. Наверное, должна была и могла достичь большего. Но думаю, сложись по-другому, где-нибудь в горкоме партии засохла бы на должности инструктора.Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
