Два квадратных метра земли для сына легендарного директора
С двух сторон узкие тропки, соседние могилы впритык, неподалеку – канава с водой. Этот непрестижный участок на старом городском кладбище в прокурорских документах называют «местом происшествия». Роза Афанасьевна Егорова, похоронившая на нем мужа и дочь, третий год пытается доказать: здесь произошло преступление. В МАРТЕ 2006 года в материале «Неродственное захоронение» «Вечерка» рассказала о неприятной истории, ставшей частью летописи семьи легендарного директора Севмаша. Повторять не хочется. Но выхода нет. Весной 2005-го Роза Афанасьевна пришла к родным могилам: мужа Альбина Евгеньевича Егорова и дочери Марины. Оградка была разобрана, столик со скамейкой выдернуты, венки свалены в кучу на соседнее захоронение. Исчез старый памятник, который сварили коллеги с «Арктики» для Альбина Евгеньевича. Его могильный холмик перекопан и сдвинут. А рядом – свежая могила чужого мужчины. «Не рядом, его гроб поставлен на гроб моего мужа», - утверждает Роза Афанасьевна. Кому совесть позволила такое сотворить? Женщина, считающая себя названной дочерью Альбина Егорова, так похоронила своего супруга. А на месте совести был смотритель кладбища. Не по-божески Подходя к «месту происшествия» сегодня, Роза Афанасьевна держится за сердце. Чтобы не надрывать его, теперь редко здесь бывает. Но знает, что увидит. Сил на то, чтобы в четвертый раз переставить свою оградку у нее не хватило, «та женщина» моложе и упорнее: в четвертый раз затолкала (прости, Господи, за слово такое – другого не подобрать) могильный холмик своего мужа в чужую ограду, сваренную на двоих. За два года трава затянула «следы происшествия». Человек посторонний посмотрит и скажет: да, тесновато, но все по-божески, если родные рядом лежат. Роза Афанасьевна с рулеткой в руках доказывает: все даже не по-человечески. «Метр сорок пять» - это, если мерить по ширине могильных холмиков с учетом расстояния между ними, место для двух гробов. Даже впритык их положи – мало. - Мариночка была ростом 1 метр 75 сантиметров. А Альбин – под два метра. Теперь после переустановки оградки тропинка проходит как раз над их головами… Разве это не надругательство, не осквернение? Два года и два месяца Роза Афанасьевна добивается ответа на этот вопрос от городской прокуратуры. Ей после очередной проверки отвечают, что оснований для возбуждения уголовного дела нет. Оснований для того, чтобы рассказать, как работали с заявлениями Егоровой, у нас достаточно. Пример этот мне кажется достойным какого-нибудь секретного пособия по обучению навыкам волокиты: как блюстителям порядка можно годами не замечать очевидного и не отвечать на вопросы, поставленные надзорными органами. Документально не подтверждено «Право на родственное подзахоронение на закрытом старом кладбище может быть доказано только официальным документом – свидетельством о смерти ранее умершего родственника», - так ответил на вопрос «Вечерки» год назад руководитель комбината ритуальных услуг Юрий Назаренко. Свидетельство о смерти Альбина Егорова хранится у его законной вдовы, Розы Афанасьевны. Вопрос остается открытым: на каком основании смотритель кладбища разрешил зайти в «чужой огород» со своими порядками «той женщине» (далее – гражданке Д.)? Почему на этот раз не называю ее фамилии? О том, что поступила не по совести, – говорить бесполезно, это я уяснила при личной встрече. По закону ли? Этот вопрос к комбинату ритуальных услуг. Его и призывает Роза Афанасьевна к ответу, требуя переноса чужой могилы. У дознавателей УВД, проводивших одну дополнительную проверку за другой, насчет родства захоронений другие выводы. В июле 2005 года в своем отчете гражданку Д. они твердо называют дочерью Альбина Егорова. В сентябре, правда, уточняют: «документально родственные отношения не подтверждены». Из следующего постановления об отказе Роза Афанасьевна ничего нового не узнала, кроме того, что она, оказывается, «на возбуждении уголовного дела не настаивает». Возмутилась и настояла в четвертый раз. И снова отказ, но со свежим абзацем. Дознаватель все-таки набрался смелости и задал главный вопрос смотрителю кладбища. Ответ: гражданка Д., представившись дочерью А.Е. Егорова, предъявила свидетельство о его смерти. Так попросите еще раз документ предъявить, приложите заверенную копию к делу, закройте его, к собственному облегчению, и займитесь борьбой с настоящей преступностью. Что вы! Зачем все так упрощать? Гражданку Д. в очередной раз опрашивают и верят на слово. При менее печальных обстоятельствах такое доверие стражей порядка, честное слово, умилило бы… А вот опросить Егорову, оказывается, не представилось возможным. «В связи с ее ярко выраженным нежеланием давать какие-либо объяснения» - сверкнуло очередное постановление непротокольным словом. - В тот день, когда дознаватель позвонил, я была больна, - рассказывает Роза Афанасьевна, - поэтому отказалась от разговора. Да и сколько можно объяснять одно и то же, все – в моих заявлениях. Шесть раз отмерь… После очередного прокурорского указания опросили, наконец, и директора комбината ритуальных услуг: «Он показал, что по факту заявления Р.А. Егоровой ему ничего не известно». А заместитель, занимающийся вопросами о захоронении, объяснил, что летом 2005 года «он в составе комиссии совместно с руководством мэрии» по жалобе Егоровой выезжал на кладбище, и «при этом каких-либо нарушений выявлено не было». Неужели гробокопателей с лопатами, прости еще раз, Господи, собирались увидеть? А если действительно хотели разобраться, почему Розу Афанасьевну не пригласили на «место происшествия»? Она знает, что скрывает земля. Шесть раз Егоровой было отказано в возбуждении уголовного дела «за отсутствием состава преступления». Три первых отказа отменила городская прокуратура. Три последующих – областная, каждый раз настаивая на дополнительной проверке, каждый раз объясняя, что нужно выяснить. А в ответ – какая-то черная сказка про белого бычка: официальных подтверждений родства нет, но гражданка Д. с А. Егоровым вместе проживала долго, так что можно считать, что он был отцом, а она имеет право. Как при этом дознаватели умудрялись обойти ответом вопрос о документальном подтверждении законности подзахоронения, шесть раз заданный прокурорами – непонятно. Ради памяти отца Дочка – не дочка… О непростой личной жизни Альбина Евгеньевича во второй раз рассказывать не буду. Потому что даже не это главное. Вопрос у нас с Розой Афанасьевной такой: даже при наличии документов, подтверждающих родство, разве можно было дать разрешение на подзахоронение к могиле без согласия ее хозяйки? Если мы ошибаемся, поправьте, знатоки закона. Только не надо приводить аргумент, который я из пяти объяснений дознавателя С.С. Романова уже наизусть знаю: п.5 ч.3 ФЗ №3, «право на разрешение действий по захоронению умершего имеют не только близкие родственники, но и иные лица, взявшие на себя обязанность осуществлять погребение умершего». Пришел на кладбище, ткнул пальцем, где собираешься «разрешать действия» - и право имеешь соседнюю могилу пододвинуть? По-моему, такая ерунда из вырванной из закона и вставленной в постановления строчки вытекает. Последний документ, полученный Розой Афанасьевной, датирован 16 мая, подписан и.о. прокурора Архангельской области А.П. Евграфовым: очередное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела считать незаконным, провести дополнительную проверку. Седьмую по счету! С искренней благодарностью к старшему советнику юстиции за подробные инструкции северодвинским органам дознания читаю его требования: найти и опросить рабочих кладбища и свидетелей похорон, чтобы установить, как произведено захоронение, гроб на гроб или рядом. Провести осмотр места происшествия. Выяснить, на основании каких документов техник-смотритель дал разрешение на подзахоронение. Если таковые в природе и реестрах загса существуют – приложить к делу их копии. И – «тщательно опросить гр-ку Р.А. Егорову по всем пунктам ее заявления, проверить все ее доводы». - Уже опрашивали, - Роза Афанасьевна научилась говорить о смертельной обиде без слез. – Интересовались, какое хозяйство я вела с мужем, где спала при его жизни. Не раз приходилось слышать: не все Северодвинск сделал, чтобы было понятно - город помнит и любит легендарного директора Севмаша Евгения Егорова. Может быть, получится для начала сделать так, чтобы у его родного сына были свои метр на два городской земли? Не по праву наследования знаменитой фамилии - по санитарным нормам.
Ольга ЛАРИОНОВА
Редакция газеты предлагает прокуратуре Северодвинска считать эту публикацию официальным запросом. И в законом утвержденные сроки ждет ответа на вопросы, в очередной раз поставленные прокуратурой области.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
