До востребования

Читательские письма, отклики, размышления

Тот самый доктор

Добрые воспоминания об этом человеке я хранила в своем сердце 26 лет. И вот год назад познакомилась с ним, с врачом «скорой помощи» Жихаревичем Александром Исаевичем.

В его надежные руки передали ребята-монтажники 2 сентября 1976 года меня, истекающую кровью, со сломанным позвоночником. И именно этими руками мне была оказана самая первая, самая важная помощь. Счастья вам, Александр Исаевич, и вашим близким! Не могу я не поблагодарить и тех ребят-монтажников, вытащивших меня с площадки башенного крана. Низкий поклон Володе Ажгибкову, Федору Корякину, Володе Китаеву. Огромная благодарность медсестричкам травматологического отделения горбольницы №1 Татьяне, Тонечке и еще - Римме Александровне Колючинковой, поддерживавшей меня в самые трудные дни.

Не противоречьте критикам!

Нам учителя еще задолго до экзаменов внушали, что выпускное сочинение - это отнюдь не творческая работа, что наши «литературные изыски» могут ни к чему хорошему не привести. И учили писать по шаблону, не противореча критикам.

Невольно в этом случае вспоминаешь юмореску Марка Розовского «Образ Бабы Яги - уходящей бабы прошедшего времени», в которой он представил все атрибуты стереотипного сочинения.

А школьникам не смешно. Получается так, что обычный «серенький» пересказ заученных тезисов оценивается на «отлично», а тот, кто все-таки осмелился СОЧИНЯТЬ, может получить «тройку». Так что изложение, считаю, написать в такой ситуации и легче, и честнее.

Яблони. Какое чудо!

Радуется сердце и душа, когда расцветает яблоня. В этом году, правда, погода немного подкачала. Нужно чуть-чуть тепла, и такая красота откроется взгляду! Бутончики ждут с нетерпением, чтобы показать свою красоту.

Работая на дачном участке, удивлялась: что-то шмели залетали. Потом заглянула за сарай, а там ветка яблони вытянулась к теплу, и цветок на ней распустился.

Сразу вспомнилось, как над праздничными колоннами в Северодвинске (Молотовске) впервые появился «яблоневый сад». Было это на демонстрации 1 мая 1954 года. Тогда ученица седьмого класса школы №6 (на улице Торцева) Елена Ланщикова предложила украсить колонну школы этими веточками. И на уроках рисования все принялись их изготовлять. Все это делалось в строгой секретности. А потом колонна школы прошла перед трибунами, как яблоневый сад. И это было так необычно и красиво!

Мы едем к тебе, Пол!

Пол Маккартни в Москве! Нет, не верю, этого просто не может быть!

Конец мая - зачеты, сессия. Предупредив преподавателей, получив «добро» от декана, мы с подругой решили ехать... У Оли есть билет на концерт, у меня только 300 рублей в кошельке и дикое желание лишь приблизиться, ощутить причастность к НЕМУ!

Добирались автостопом, ничего не боясь, веря в свою звезду. Сменив тринадцать машин, мы через 35 часов были в Москве. До концерта сутки. Оля сразу позвонила знакомому битломану. «Скорей сюда, - кричал он в свой мобильник. - Маккартни через час прилетает!» Откуда взялись силы после бессонной долгой дороги - не знаю, но мы уже бежали к метро, лихорадочно соображая, где находится гостиница «Балчуг Кемпински». Мозг в экстремальных ситуациях соображает крайне быстро, и в назначенное время мы уже стояли у входа гостиницы в небольшой компании битломанов.

Информация о приезде Пола именно сюда была, конечно, неточной. Вот прошли Пугачева, Вознесенский. По телу бегают мурашки. Волнение прошло, когда спустя два часа приехали милиция и многочисленные журналисты. Вот на меня наводят камеру. Привет, Северодвинск! А мама-то думает, что я в Архангельске у друзей!

Следующий час прошел в нервном ожидании. Людей становится все больше, ОМОН выстраивает всех по рядам, нам повезло - мы были в первом!

Едет лимузин! Я вижу его, он рядом, близко. Я не верю! На глазах слезы! Пол!

После даем интервью «СТС», распеваем перед камерой песню «Hey, Jude» (именно так мама и увидела меня в «Итогах»), разговариваем с битломанами, которые сочувственно кивают головами, узнав, что я не попадаю на концерт.

«Вы из Архангельска? - спросил, подойдя к нам, какой-то паренек. - Давайте знакомиться, меня зовут Илья». Так у нас появился новый друг, останавливаемся мы у него. А на следующий день он протягивает мне билет на концерт Пола.

- Ничего не спрашивай, - сказал он, - мы должны быть там все вместе!

Через час, еще не совсем что-либо понимая, я вновь видела легендарного экс-битла и слушала на Красной площади до боли родные песни. Мечта детства осуществилась!

А на следующий день - домой. Конечно, автостопом. Эмоциональный подъем давал необычайную силу.

А дома... На улице плюс два, дождь, тучи. Опять сессия... Осталась лишь светлая грусть, лишь чувство огромной благодарности Иле и призрачная ностальгия по тем пяти дням, по тому, будто другому миру...

«Катюша» и мой соседТихон

Потомство Хабаровых прочно стоит на ногах

Наши дачные участки разделены невысоким забором. С соседом частенько видимся. А он у меня интересный: в любую погоду раздетым выходит на улицу и минут по тридцать зарядку делает по своей, особой системе. А потом чай пьет, обязательно из самовара. Настоящий, с дымком от сосновых шишек.

ВЕЧЕРЕЛО уже, когда Тихон Васильевич Хабаров крикнул: «Заходи, Платоныч, покурим!» Знаю, что Хабаров не курит, стало быть, захотелось человеку поговорить, мыслями о жизни поделиться. А она у него большая, на памятные даты богатая. Шестьдесят пять лет исполнится летом, как приехал в город. Шестьдесят лет - битве на Курской дуге, в которой он участвовал. Да не за горами и у самого Тихона Васильевича юбилей - 80 лет!

- В город приехали, считай, случайно, - рассказывает сосед. - Весной 1936 года пригнал отец, он тогда работал на лесозаготовках, плот в Архангельск. Ночевать всей бригадой остались в Доме колхозника. Вечером зашел в их комнату вербовщик, рассказал о новой стройке и стал звать с собой: «Жить будете не хуже, чем в колхозе». Утром мужики всей бригадой на теплоходе «Иван Каляев» и отбыли в поселок Судострой. На следующий год мы к отцу переехали. Потом я поступил в судостроительный техникум. Но учиться не пришлось, не было у родителей на это денег. По знакомству устроился на работу цензора при лагере МВД. Проверял письма и посылки, что заключенным приходили.

...«Сынок, война, - сказала мама 22 июня 1941 года. И заплакала. - Возьмут вас с отцом воевать против германцев». Мне тогда 17 лет было. Но сначала попал на оборонные работы Карельского фронта. В первый же день, приехав на место, попали под бомбежку. Потом строили землянки, огневые точки, рыли окопы... Вернулся домой - получил направление на Севдормаш, изготавливать мины. А как исполнилось восемнадцать лет - призвали в Красную армию. Привезли нас в Казань, где в военном училище готовили младших командиров-пехотинцев. Но не суждено было в пехоту попасть.

Однажды выстроили роту, большой начальник обошел строй и отобрал пятнадцать курсантов. С каждым из нас в отдельности беседовал, спрашивал о родне вплоть до третьего поколения, не сидел ли кто в тюрьме, не было ли в роду раскулаченных... Потом посадили в машину и - в Москву. По дороге уже объяснил: «Будете служить в новых ракетных частях».

Материальную часть оружия «Катюша» изучали мы на площадке Сокольнического парка. Меня определили в подразделение разведчиков-наблюдателей.

...4 июля 1942 года находился на передней линии вместе с пехотинцем. Вели наблюдение. Фашисты, готовясь к наступлению, вели себя в полуразрушенной деревне нагло, видимо, хотели показать свое превосходство. Доложили мы командиру об увиденном. «Дадим туда огонька, пусть прикуривают», - сказал он. И вот рев реактивных снарядов потряс воздух. Как хвостатые кометы взметнулись они вверх. Через несколько минут, когда развеялся дым, мы увидели множество фашистских трупов. Трудно передать, как мое мальчишеское сердце радовалось такому удару.

А немцы с первых дней появления «Катюш» на фронте стремились захватить их, однако до конца войны им этого сделать так и не удалось.

В боях под Воронежем мне не повезло - осколком ранило в ногу, контузило. От госпитализации отказался, не хотелось расставаться с частью. Вместе с нею освобождал Курск, Львов и многие другие города.

В партию вступил в 1944 году. В коммунисты принимали меня в Софии. Сейчас уже и не помню, почему собрание проходило на одном из церковных кладбищ... Войну закончил на чужбине, в Австрии. Награжден орденом Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и многими другими.

А после демобилизации поступил на Севмашпредприятие, обеспечивал электропитанием стоящие у причала корабли. Девятнадцать раз коммунисты парторганизации цеха избирали меня своим руководителем. Так что приходил домой поздно, все хлопоты значились как общественная нагрузка. Жена, Зоя Ивановна, относилась к этому спокойно. 53 года мы прожили вместе, вырастили детей, внуков. Потомство Хабаровых прочно стоит на ногах.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта