Соло экскаватора на кладбище

Северодвинская «похоронка» признана лучшей в стране

Некто Безенчук, книжный наш страдалец за качество дела похоронного, думаю, сам помер бы от зависти, узнай о том, как лихо обошли его северяне. Нашему МП «Комбинат ритуальных услуг» по итогам прошлого года присуждено первое место в конкурсе Госстроя России среди предприятий жилищно-коммунальной сферы. Необходимое пояснение - в городах с численностью населения от ста до полумиллиона человек.

Высокие экономические показатели фирмы Юрия Назаренко - сто двадцать четыре процента к уровню прошлого года - отмечены: а) соответствующим дипломом (стоит на видном месте в директорском кабинете); б) почтением большого министерского жюри; в) сильным общегосударственным вздохом конкурентов.

Победителей у нас любят. Теперь Юрию Григорьевичу звонят из Котласа и сильно приглашают на работу. А он отвечает, мол, мне и тут еще пахать не перепахать, и вообще - городу своему верным останусь. В общем, офицера в отставке сразу видать.

Цена смерти

Впрочем, всероссийский успех «Комбината ритуальных услуг» наводит и на грустные мысли. Видать, много народу в городе помирает, горя много...

Действительно, много. На Мироновой горе сейчас покоится почти четырнадцать тысяч (царство небесное) северодвинцев, в конце прошлого года их было двенадцать тысяч. А ведь хоронят пока и на старом кладбище. Однако высокую смертность с экономическими показателями своего предприятия Юрий Григорьевич просил не сопоставлять.

Причинно-следственные связи здесь не столь явны, поскольку предприятие-то, считай, государственное - расценки для «Комбината ритуальных услуг» устанавливают мэрия и депутаты. А они (расценки, в смысле), считает директор, поистине божеские, низкие. Стоимость одного похоронного комплекта на сегодня в среднем составляет 2213 рублей. Существенная часть ритуала поминки - разумеется, за свои.

За 1400 рублей можно «купить» гарантированный минимум похоронных услуг. Столько же государство платит в качестве пособия на погребение. (Или не платит. Бывает, но об этом после).

Юрий Григорьевич с улыбкой рассказывает, как захаживали к нему в свое время конкуренты местные. Вопросы, что называется, ребром ставили: «Давай цены поднимать, а то работать невыгодно!» Ну, Назаренко их и посылал. В мэрию. Мол, на власть давите, коли кишка не тонка. И такое было.

Конкурсанты из других регионов северодвинским ценам тоже искренне дивились. В той же Москве, к примеру, за услуги по организации далеко не самых шикарных проводов в последний путь возьмут долларов так тысячу. Хотя, что уж тут на столицу-то кивать. Там и жизнь, и смерть - все другое...

Как-то очень быстро в разговоре с Юрием Григорьевичем переключаемся на дела будничные. А будни для него - все те же пресловутые денежные вопросы. То же пособие на погребение, о котором у Назаренко, в принципе, голова болеть не должна.

- Смотрите, что получается. Эти несчастные тысяча четыреста рублей сейчас вовремя только на усопших пенсионеров выплачивают. Работавших или, того хуже, безработных родственники хоронят за свой счет или вовсе не хоронят. Хотя какая, казалось бы, разница, если человек умер? С начала года от тридцати двух покойных родные уже отказались. Не будем тратиться и точка. Расходов таких семейным бюджетом не предусмотрено.

- А вы что? - задаю Юрию Григорьевичу сакраментальный вопрос?

- А что мы? На каждого отказника, «безродного», по нашей терминологии, по триста рублей из кармана нашего предприятия доплачиваем, остальное пытаемся в органах соцзащиты выбивать. Иск судебный готовить надумал. Деньги на пособия по закону «О похоронной службе» людям должны в десятидневный срок выплачивать. И, по моим сведениям, в область из федерального бюджета они поступают. По крайней мере, в Архангельске такой проблемы нет.

- Живи, ей-богу, на свете белом, чтобы «безродным» помереть... Грустно.

- Дело у нас не слишком веселое. Но, бывает, живых больше чем покойников жалеть приходится. Старушек этих, что со слезами на глазах да копейками своими приходят. Не представляете, сколько отрицательных эмоций мои работницы на себя принимают. А самое неприятное то, что пособие люди вынуждены на разные сомнительные услуги вокруг похорон тратить. Гроб из автобуса до ритуального зала донести, если из родных или друзей - некому, сто восемьдесят пять рублей стоит. В порядок усопшего привести - несколько сотен уйдет.

- Есть ли какие-то документы, регулирующие такие вопросы?

- Есть, конечно. Постановлением мэра Северодвинска от 23 апреля прошлого года стоимость санитарно-гигиенических, парикмахерских, косметических и прочих услуг при подготовке умерших к погребению определена четко - сто пятьдесят рублей. Хотя традиции, несмотря на постановления, живут.

Холодное место

- Хотите на наше хозяйство посмотреть? - это даже не вопрос звучит, а факт констатируется. Конкретно так, по-офицерски. Поэтому понимаю - моя экскурсия по траурным местам Северодвинска - дело решенное. Сопротивление бесполезно, а то «стой - стрелять буду»!

Пока преодолеваем на директорской «Тойоте» пятнадцатиминутное расстояние до Мироновой горы, Юрий Григорьевич, кстати, рассказывает о стрельбе. По правую руку от кладбища находится военный полигон, где в теплое время года солдатиков палить обучают. Так вот, иногда свист дурочек-пуль работники Мироновой горы и над своими головами слышат. Хочется к земле припасть - и по-пластунски до ближайшего укрытия.

- Иногда думаю, что сама судьба сопротивлялась основанию нашей Мироновой горы, - задумавшись, Юрий Григорьевич произносит.

- В каком смысле?

- Холодом от нее несет. Один ученый муж из Москвы поведал, что в этом месте какой-то климатический разлом проходит. Температура на пять-семь градусов ниже, чем в городе. К этому-то мы, впрочем, привыкли. Но никак не можем забыть такой случай. Одиннадцать лет назад пригнали сюда технику, первые могилы рыть. Так вот, сделал экскаваторщик первую могилу и... умер прямо за рычагами. Потом машины ломались постоянно. Решили пригласить батюшку, место освятить. И, знаете, помогло. Ничего мистического пока не происходило. Кроме, пожалуй, одного момента.

- ???

- Экскаватор наш старенький, хоть на ладан дышит, но еще работает. Это удивительно, если учесть, сколько лет ему, родимому, какая почва на севере вообще и на разломе в частности. Вечная мерзлота называется. Всего несколько недель в году, по осени, имеется возможность накопать на зиму. Пусть живые люди меня простят за то, что, вроде, заранее мы для них могилы готовим, но выхода-то другого у нас нет. Однажды, помню, военному зимой пришлось могилку делать. Десять солдатиков два дня долбили, покрышки старые жгли. Выходит, что земля наша не пухом, а железобетоном оборачивается. А экскаватор новый - это мечта...

- Ну и мечты у вас, Юрий Григорьевич, однако...

- Да мне все так говорят. Но, давайте просто представим, что наш-то сломался. И что? Хоронить негде будет. Перспективу чувствуете? Люди к ритуалам, слава богу, серьезно относятся. Поэтому я власть нашу местную прошу - по-мо-ги-те! Ну, хотя бы за то, что мы для города нашего любимого в таком конкурсе первое место добыли.

- Цена вопроса?

- Семьсот тысяч плюс сто доставка. Арифметика простая. Мне, правда, уже посоветовали кредит в банке взять, под проценты, разумеется. Экономисты подсчитали и прослезились: если брать у банка, на зарплату и содержание кладбищ ноль остается. Не подумайте, что прибедняюсь, - так оно и есть.

Синичка в директорских руках

Мы прибыли на Миронову гору в самый что ни на есть разгар.

- Сколько сегодня?

- Шесть, упокой душу, - сторож Михаил Николаевич привычным движением руки воздает свое «директорское» приветствие. Фуфайка, ушанка, спокойное лицо.

Выходим из машины. Назаренко забирает с задних сидений пакетик с семечками.

- Зачем? - интересуюсь.

- У нас тут синицы живут, прижились уже, на ладонь как свои садятся. Вот и подкармливаем постоянно. Говорят, что синички - это души умерших людей. Ежели они к нам, живым, тянутся, то нельзя их без человеческого внимания оставлять... Не положено.

На Мироновой горе, кажется, благодать. Воздух звенит, стоит в ушах тишиной. Спокойствие, коего в жизни не придумать. Даже тот самый золотой экскаваторный рев слышится лишь при ближайшем ее, машины, рассмотрении.

Юрий Григорьевич в роли экскурсовода выглядит как профи.

Видать, не впервой ему свои владения обхаживать-показывать. Зимой, правда, и по весне ранней делать это сложно, не наглядно. Снега по пояс, людей не видать.

- Там вот, - указывает в сторону от дороги Юрий Григорьевич, - даже кусок земли под мусульманское кладбище отведен. Но почему-то не хоронят на нем давненько.

Оглядываю окрестности. На ближней могилке распечатанный стаканчик сливочного йогурта, шоколадный сырок, стопка классическая, стограммовая. Все это дело лежит спокойно. Мечта бомжа просто.

- Приходят полакомиться?

- Приходят. А знаете, сколько памяти с кладбищ наших когда-то несли? На старом мы теперь военизированную охрану держим. Странный наш народ, вроде и набожный, и в силы разные верит, а все одно - воруют. Сколько памятников на металлолом разорили... Сами восстанавливали.

Данный факт бригадир Дима Камольцев подтверждает кивком головы. Поздоровался заодно. Тут же чуток соли на директорскую рану сыпанул. Какая-то железяка (название сразу же забылось) в тракторе полетела, пришлось ее снимать и чинить. Самостоятельно, потому как ни специальных мастерских, ни слесарей на ставке здесь нет.

- Пойдемте, нашу гордость продемонстрирую.

Гордости у директора Назаренко, как выяснилось, предостаточно. Красивая православная часовенка для упокоения, гараж для техники, из двух сараев сооруженный. Там машины кладбищенские от холодов хоть немного, но спасаются. А главное - народ!

- Народ подобрался работящий, непьющий и ответственный. Все сами делают. Дима, кстати, мастер спорта по тяжелой атлетике. А слабые у нас не выдерживают.

Пора возвращаться. Начальство традиционные наказы подчиненным напоследок раздает. Бригаде - с трактором поколдовать, сторожу Михалычу - за синичками приглядеть. С семечками чтобы были. Михалыч обещает и снова машет рукой. Завтра - суббота, а значит, ему теперь на сложном директорском посту два дня стоять - позицией командовать. И молиться, молиться на то, чтобы не «помер» экскаватор единственный. Словом, чтобы все хорошо и вовремя получалось, потому что победы-то победами, а работать каждый день нужно.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта