Море он познал в своем труде, а его профессиональное достижение пока никто не превзошел
В семейном альбоме Николая Васильевича есть фотография 1949 года, которая, на мой взгляд, уж очень точно передает его жизненный настрой: комендор Кирейчев на баке эсминца «Осмотрительный», в рабочей робе, в бескозырке - молодой, улыбчивый моряк... Нельзя не заметить, что и сегодня умудренного Николая Васильевича Кирейчева отличают те оптимизм и задор, та живинка, какие читались на его открытом лице более полувека назад.КИРЕЙЧЕВ родился в горьковской деревне Кременки. У него было обычное детство и отрочество паренька из далекой от морей русской глубинки, пока в 1944-м не попал он под последний военный призыв. Поначалу Николая хотели направить в авиацию, но в последний момент у «летунов» его перехватил флотский представитель. Казалось бы, дело случая, а вышло, что именно тогда и на всю жизнь породнился он с морем...Сначала Кирейчев оказался в Киеве, в объединенной школе Днепровской флотилии. Здесь его готовили по специальности «палубный комендор». Был вынужденный перерыв: война еще догорала, когда курсантам объявили сбор и срочно бросили... в Германию - ловить в местных лесах фашистских недобитков. «Командировка» эта оказалась недолгой: вскоре на смену им прибыла штрафная рота с черноморских крейсеров... Так и получилось, что те «штрафники» их, молодых ребят, вернули обратно в школу. А по большому-то счету, может быть, от пули спасли...В Киев они поспели к параду Победы. Такой был не только в Москве, но и на Крещатике. Кирейчеву на нем доверили место головного правофлангового в парадном строю школы Днепровской флотилии...Их выпуск состоялся в августе. По его группе расклад был таким: 10 человек - на Север, 15 - на Дальний Восток, воевать с японцами. Кирейчева ждал Север, Молотовск. Здесь он, комендор башенного 130-мм орудия, впервые попал на корабли, и здесь же контр-адмирал Васюнин вручил ему первую награду - медаль «За победу над Германией»...На «Осмотрительном» Николай служил четыре года, и, можно сказать, с момента его крещения, поскольку довелось ему присутствовать при спуске корабля на воду. Потом, приходя с морей, они частенько швартовались к заводскому причалу. Тогда и запомнился Кирейчеву директор Боголюбов. И Боголюбов запомнил его: пришел однажды на корабль, осмотрелся, с моряками познакомился поближе и, пожав крепко руку Николаю, сказал: «Ты мне нравишься. Как отслужишь, приходи ко мне на завод...» Но служить выпало долго, и на завод Николай пришел уже при другом директоре.После «Осмотрительного» был эсминец «Озаренный», тоже молотовской постройки. И здесь Кирейчев служил на совесть - был в отличниках. На это обратили внимание. Когда заговорили о демобилизации, лично комфлота Платонов, побывавший на корабле, посулил ему: «Оставайся - сразу дадим звание лейтенанта, даже старшего лейтенанта...» Но он твердо ответил: «Нет». Без малого семь лет служил - устал. Скажи тогда, что ему суждено на море вернуться, не поверил бы...10 сентября 1951 Кирейчев пришел на завод № 402. Рабочей специальности, естественно, у него не было. Сначала работал слесарем, потом его зазвали в ОТК - был контролером 7-го разряда, правда, недолго, и уже отсюда ушел на должность сменного диспетчера завода, чтобы затем стать старшим.Десятилетку Николай окончил в вечерней школе Молотовска, когда еще носил бескозырку, а как ушел в запас, решил учиться дальше. В 1952-м поступил в СЗПИ, что любопытно, в той группе будущих известных ныне заводчан, которым затем суждено было стать ответственными сдатчиками подлодок - вместе с Палкиным, Грязнухиным, Жуковым... Кирейчев впоследствии, как и они тоже, оказался во 2-м отделе, у строителей.Дуплетом два заказаПервым его кораблем должен был стать 804-й заказ - ракетная лодка проекта 629. Но затем этот корабль передали в ведение его однокашника Виталия Жукова, а Николая неожиданно бросили на заказ 805 - аналогичный, но шедший с большим отставанием. Директор Егоров напутствовал молодого Кирейчева в сослагательном наклонении: «Если «выплывешь», значит, получится из тебя ответственный сдатчик...»Заказ 805 спустили на воду 19 сентября, и до конца года на нем предстояло «открутить» швартовные испытания, заводские, государственные, там еще отделка под акт... Комфлота Чабаненко сразу усомнился: «Времени нет! Как же лодку сдавать будете?» Кирейчев ему тогда в шутку ответил: «С вашей помощью», а Чабаненко ему не без доли восхищения: «Какой оптимист!»Лодку все же сдали. 25 декабря. Хотя и не в Северодвинске, а на Севере.Вот так, по образному выражению директора Егорова, и «выплыл» Кирейчев в новом для себя профессиональном качестве - состоялся как ответственный сдатчик. Да еще какой! На профессиональном счету Николая Васильевича 13 сданных флоту подлодок. Это по документам. А ведь были еще корабли, которые он «доводил» до сдачи, помогая коллегам. Иными словами, считается, что Николай Васильевич Кирейчев, Павел Васильевич Лапшинов да еще Аркадий Самуилович Шеффер нашему флоту сдали больше всего подлодок. И если не изменяет мне память, рекорд этой северодвинской троицы в стране еще никем не побит.Но тогда, сразу же после первой лодки, директор Егоров взял его в крутой оборот. Вернулся Кирейчев в Северодвинск, едва переступил порог дома, раздался звонок от Евгения Павловича и после поздравлений: «Должен тебя огорчить - я снял ответственного сдатчика на 801-м. Принимай заказ, времени даю сутки...»На 801-м тогда вышел конфликт. Командир лодки отказывался принимать корабль, требуя доработки на ракетных шахтах. Прежний сдатчик ему отказал. Тогда самолетом Кирейчев вернулся на Север со своей срочно собранной командой. За ночь с 27 на 28 декабря они все сделали и лодку сдали...Самые тяжелыеПамять Николая Васильевича, слава богу, не подводит, и о каждом из своих кораблей он может многое вспомнить. Я же спросил о «самых тяжелых». Одним из таких оказался 906-й заказ - атомный ракетоносец 658 проекта. Он вообще шел трудно, а когда уже стоял на берегу, стряслось ЧП - в реакторном отсеке обнаружилась утечка. Точнее сказать, приборы ее зафиксировали, а где именно, не могли определить. Создали комиссию, долго искали и не нашли. От безысходности перешли к поискам, что называется, «методом тыка» - в отсеке начали демонтаж, сняли что можно с одного борта, хотели уже браться за другой...А тут еще и с Кирейчевым, как назло, беда - Николай Васильевич растянул связки на ноге и не мог ходить. Егоров тогда ему выделил легковушку и, зная, какие «джунгли» представляет из себя отсек подлодки, указал: «Ты на заказ не лезь, а руководи с берега...» Но Кирейчев не усидел. Собрался с силами и полез - решил искать сам. В отсеке дал указание «наддуть третью очередь», прислушался - где-то шипит, стравливается воздух, почти инстинктивно взялся за одну из бесчисленных трубок, а та... так и осталась в его ладони! Как потом оказалось, ее изготовили с нарушениями технологии, да к тому же проложили рядом с трапом - частенько на нее наступали, в итоге сломали. Из-за злосчастной утечки потеряли 40 суток. Для заказа на финишной прямой это катастрофа, но они в конце концов лодку вытащили из отставания и сдали.Тяжелым был и 421-й. Над этим кораблем будто висел злой рок - только на сдаче случилось 6 пожаров, а один и вовсе мог погубить и людей, и лодку.Шли они на глубине 60 метров, реактор вывели на 80 процентов мощности и «сдавали хода»... Загорелся распределительный щит в 8-м отсеке. Скорость сбросили, а рули глубины «зависли». Стали «дуть» все балластные цистерны - все равно большой дифферент на нос. Выкарабкались в последний момент! Пришли на базу и стали выяснять, что и почему. Оказалось: через щит 8-го отсека были запитаны рули. Когда аварийный щит отключили - рули отказали. Проще говоря - была недоработка конструкторов, которая могла привести к реальной катастрофе.Хулиган ты, КирейчевОтветственный сдатчик практически отвечает если не за все, то за очень многое, и это в определенной мере даже заложено в самом названии должности. Брать ответственность на себя Кирейчеву приходилось часто.Когда на лодке К-22 (заказ 538) затек прибор, установленный под днищем, устранить такую неисправность можно было только при постановке лодки в док. Зайти в док - всегда дело хлопотное, а тут еще лодку пришлось заводить, приподняв с помощью понтонов. Разрешения на наддув понтонов из тех, кто должен разрешать, никто не давал - опасались разрыва тросов. Судили-рядили, осторожничали и друг на друга кивали, а драгоценное время уходило. Тогда команду отдал Кирейчев... Тросы выдержали, лодку в док завели, прибор заменили, и заказ потом в море ушел.«Хулиган ты, Кирейчев», - сказало тогда ему руководство, но, памятуя о том, что победителей не судят, дело оставило без оргвыводов.Был еще один случай, о котором сегодня Николай Васильевич рассказывает едва ли не со смехом, хотя и оговаривается - был бы в ту пору постарше, такого решения не принял бы... 392-й заказ стоял на СБР. Операцию по размагничиванию закончили - надо идти к причалу, а командира на борту нет - съехал по делам на берег. Ждали, ждали - нет его... Что делать? Кирейчев связался с заводскими водниками: «Буксиры - к борту! Сами будем швартоваться...» Буксиры подошли, взяли концы, все раскрепили и повели лодку-махину в тысячи тонн к причалу, на котором уже командир весь на нервах прыгал: «Что ты делаешь?! Меня же снимут!» А Кирейчев ему с ходового мостика: «Ничего. Я скажу, что ты на борту был...»Пришвартовались тогда аккуратно, образно говоря, и кранцев не запачкали. И с командиром лодки после этого случая дружба крепче прежней завязалась.Если просит душаИз тех тринадцати подлодок, что сдал флоту Кирейчев, до последнего времени «в живых» оставались КС-403 «Казань» иК-84 «Екатеринбург». На «Казани» буквально на днях торжественно спустили Военно-морской флаг. Теперь у нее один путь - на утилизацию. С Николаем Васильевичем на этом грустном мероприятии мы виделись. На митинге он тоже сказал свое слово. Но нет сомнений, ему есть что сказать не только в дни памятных дат. Ведь далеко не каждому выпадает так тесно прожить в соседстве с морем и познать его характер в своем труде. А еще ему, как не многим, посчастливилось оказаться столь причастным к золотому времени нашего флота, быть бок о бок в отсеках с такими личностями русского подплава, как В.А. Тураев, Г.М. Васильев, В.П. Рыков, И.Н. Литвинов, В.Н. Поникаровский...С кем бы я ни говорил в разные годы о Николае Васильевиче, все о нем отзывались исключительно как о прекрасном организаторе, хотя и несправедливо обделенном заводским начальством наградами и званиями, подчеркивали его особую доброжелательность, а еще отмечали его разносторонние интересы. Вот и председатель городского совета ветеранов Виктор Антонович Петрушин ко всему прочему добавил: «Знайте, Николай Васильевич еще и стихи пишет...»Стихи Кирейчев и в самом деле пишет, без претензий на почетные литературные подмостки. Пишет для себя, своих друзей и близких. С одной стороны, это удивительно - все же по своей многотрудной профессии Кирейчев - матерый технарь и столько лет ей отдал, а с другой, и в самом деле, отчего стихи не писать, если их просит душа?!
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
