Пятая оперативная

О средиземках вспоминает бывший начальник главного штаба ВМФ адмирал Валентин Селиванов

Моментом, когда я почувствовал, что наш флот - это мировая сила, что мы не просто иногда где-то, в каких-то точках мирового океана появляемся, а реально присутствуем и с нами вынуждены считаться, можно считать 1967 год. 14 июля. Я хорошо запомнил этот день. Политбюро ЦК КПСС и Министерство обороны решили сформировать в Средиземном море 5-ю оперативную эскадру. Наши корабли и до этого там регулярно появлялись, но с этого дня стали находиться там на постоянной основе.

И ЭТО была первая по-настоящему оперативная эскадра постоянного действия. Ведь флот, когда он стоит в базе, это не более чем дорогая игрушка. Не зря американцы всегда говорят не столько о своих флотах, сколько о тех или иных оперативных соединениях в том или ином районе. Реальный флот - это тот флот, который в море, на ходу. «В море - дома!» - как говорил великий Макаров о главном принципе обучения военного моряка. И 5-я эскадра положила начало принципиально новому подходу к использованию флота. Потом вскоре создали 8-ю оперативную эскадру в Индийском океане и 17-ю в Тихом. По этому же типу потом стали именовать 10-ю на ТОФе и 7-ю оперативные эскадры на Севере.

Грустно слышать сегодня о том, как нынешняя Россия, напрягая все силы, пытается «вытолкнуть» в Средиземное море отряд из пяти вымпелов, и так до сих пор и не может этого сделать.

Морские волки

Когда выходишь из Дарданелл, тебя сразу берет на слежение «турок». Ведет до Хиоса, там тебя принимает «грек». Ну, с греками, хоть они и натовцы, отношения у нас всегда были отличные. Сразу выходишь на связь, приветствуешь, просишь передать личный привет их адмиралу Василокапулусу. Минут через тридцать они обычно передают ответный привет и дальше ведут себя очень доброжелательно. Так же и с другой стороны Европы: сначала следят англичане, потом французы, португальцы и наконец испанцы.

Отношения между моряками даже враждебных флотов были, в общем-то, уважительными. Вот только англичане отличались заносчивостью и хамовитостью. К примеру, делали на своих кораблях чучело русского летчика и подвешивали на рее. Потом с этим чучелом проходили мимо нашего авианесущего крейсера да еще какую-нибудь песню оскорбительную запускали.

Американцы, наоборот, всегда были к нам очень корректны. Если я стою на якоре в 52-й точке и в наш район заходит американский отряд, то командующий 6-м флотом США обязательно по радио передаст: «Командиру 5-й эскадры. Приветствую. Я пришел, буду стоять здесь два дня на якоре».

Уровень подготовки американских моряков очень высокий. У них огромный флот, и он все время несет боевую службу в океане. Там есть, конечно, мелочь вроде катеров-пограничников береговой охраны, но все остальное - корабли океанского флота, и они все постоянно находятся в каких-то оперативных соединениях. Дизельные лодки они отказались строить еще в семидесятых годах - только атомные подводные лодки, и они постоянно находятся в океане. Вернулся, через два дня в док, восстановление в доке - и снова в поход. Так же и авианосцы, которые по 6-8 месяцев в океане служат.

Мы вели постоянное наблюдение за ними и иногда фиксировали, что они делают по 250 самолетовылетов в день! Это какая огромная нагрузка на весь экипаж! Американцы - настоящие «морские волки», профессионалы, и не считаться с этим глупо.

Но и флоты небольших стран, к примеру, английский или французский, которые по численности составляют каждый около ста тысяч человек, тоже постоянно находятся в море. Даже маленькие суда. Смотришь, а тот же француз - МПК (малый противолодочный корабль) топает из Тулона аж в Полинезию нести боевую службу. Зайдет к нам в точку, поприветствует, на аккордеоне сыграет - и пошлепал на Суэцкий канал и дальше на полгода или на год.

Или известный, всем вертолетоносец «Жанна д Арк». Он каждый год с курсантами совершает кругосветное плавание... Я раз был с визитом в Алжире, и мы встретились там с «Жанной

д Арк». Они нас пригласили к себе на борт. Правда, жаловались, что возвращаются с кругосветки, последний заход, поэтому угощать нас особо им было нечем: ни выпивки, ни национальных деликатесов...

Я назвал три флота, эти все флоты постоянно в море. А теперь и немцы стали выходить в море все более активно. Сейчас они несут боевую службу в Индийском океане.

Они уважают силу

Вы помните, наверное, то особое тревожное ощущение середины восьмидесятых, когда казалось, что война может начаться в любой момент. И сегодня я еще больше уверен, что если бы не было наших оперативных эскадр, то война бы эта действительно случилась. Видя судьбу Ирака и Югославии, зная американцев уже с современной позиции, их заносчивость, ставку на силу и немедленную готовность эту силу применять без всякой оглядки на мораль и международное право, ясно, что все планы Пентагона, все эти «Дробшоты» в отношении России обязательно были бы выполнены.

Я говорил о корректности во взаимоотношениях моряков на море. Но пусть это не покажется вам мирной идиллией. Идиллии в море не было. Обстановка все время была взрывоопасной. Мы постоянно следили за лодками друг друга, лодки пытались оторваться от преследования, надводные силы мешали каждой стороне следить за другой. И все эти годы мы постоянно держали друг друга на прицеле. На их авианосцы всегда были нацелены наши ракеты. Постоянно, каждые шестьдесят минут на все ударные корабли и лодки эскадры выдавались целеуказания по авианосцам НАТО: местонахождение, курс, скорость. Готовность к пуску никогда не превышала двух минут.

И именно поэтому я твердо был уверен, что американцы не осмелятся нас атаковать. Они отлично тогда знали, что потом им мало не покажется.

Вот именно поэтому с американцами, как я уже сказал, были подчеркнуто уважительные отношения. Они уважали силу!

Умные ракеты

Наши расчеты показывали, что в те годы их АУГ была способна гарантированно сбить двадцать две ракеты. Уже двадцать третью ракету авианосец ловит бортом. Двадцать четвертую опять могли сбить, но потом и три подряд пропустить и так далее. То есть при превышении двадцати двух ракет в одновременном залпе мы уже с высокой степенью вероятности поражали основную цель - авианосец. Поэтому мы считали, что тридцать ракет должны быть всегда готовы к пуску. Но я, честно говоря, никогда не верил, что американцы действительно смогут сбить все первые двадцать две ракеты. Уверен, что это число не превысило бы и десяти. Я много раз наблюдал боевую подготовку их зенитчиков. Они всегда стреляли только по парашютным целям. У нас это и за стрельбы-то не считалось, мы никогда по парашютным целям и не стреляли. Это же просто смех! Мы всегда стреляли по практическим ракетам. Те, которые четко в тебя летят, на реальных скоростях, с разных направлений.

Я помню, в мою бытность командиром дивизии на Балтфлоте мы проводили учения. У мыса Таран по моему отряду был осуществлен одновременный пуск двенадцати ракет с разных направлений. Часть ракет по нам запустили с подводной лодки, и одновременно с ней нас с разных сторон атаковали ракетные катера. Мы тогда сбили своими силами девять ракет.

При этом наши ракеты - умные, они, если встречают менее интересную цель, то пропускают ее, ищут что-нибудь покрупнее. Если на пути к авианосцу стоит эсминец, то ракета его с правого или с левого борта обойдет, и полетит в ту цель, у которой отражающая поверхность больше, то есть найдет-таки авианосец. Причем точность наших ракет просто феноменальная. Я видел десятки учебных пусков ракет, и почти всегда они попадали не просто в мишень, а еще и в геометрическую середину цели.

Был такой случай, наш эсминец 956-го проекта продали китайцам. И там, в Китае, проводили первые стрельбы, на которых присутствовали и наши специалисты. Китайцы поставили цель: списанный танкерок на тысячу-полторы тонны. Обычно мишень ставят на двух якорях, чтоб работающая ширина мишени была большой. Но тут этот танкерок с кормовой бочки сорвался и встал к стреляющему эсминцу кормой так, что ширина мишени получилась не больше пятнадцати метров, причем танкерок, видимо, был дырявый, постепенно оседал в воде, и к моменту пуска у него сильно задрался нос. Так вот, наша ракета попала точно в середину палубы, в надстройку, пробила ее насквозь, прошла сквозь корпус и разворотила нос танкера по форштевню. Китайцы были потрясены.

На подводных лодках ракеты стояли еще умнее. Если командир решит сделать залп сразу восемью ракетами, то он их отстреливает одну за одной, потом ракеты сами в небе выстраиваются в боевой порядок и только потом идут к цели.

Бывали подведения итогов, когда докладывали, что все пуски ракет - стопроцентное попадание. Иногда, довольно редко, могли быть проблемы с самой ракетой при старте, отказ движка или какой-то системы. Но уж если наша ракета вышла на курс, то можно быть уверенным - цель свою она найдет и обязательно в середину попадет. Так что мы своим оружием гордились, наше оружие уважали.

Поэтому я уверен, что американцы в случае войны никогда бы наши двадцать две ракеты не сбили! А их, как я уже говорил, на каждую АУГ было минимум по тридцать! И это был 1977-78-й годы. Потом у нас выучка и возможности вооружения только улучшались.

Погода была против

Погода на Средиземном очень изменчива. Я много примеров приводить не буду, но два примера приведу. У нас однажды тральщик попал в жуткий шторм, ветер доходил до тридцати метров в секунду, на тральщике лопнула цистерна с горючим. Командир корабля вышел со мной на связь, спросил, не пора ли экипажу одевать белые рубашки. Но удалось этот тральщик спасти.

Другой, наверное, самый известный случай, когда погода смешала наши планы, это во время встречи Горбачева и Буша на Мальте в 1989 г.

Встреча президентов должна была быть у меня на «Славе»

1 декабря. Ночью поднялся сильный ветер, который сорвал нас с кормовых бочек (мальтийцы никогда их толком и всерьез не устанавливали). И мы встали на якоря. Хорошо, что у меня было два якоря, я был спокоен, хотя у меня за кормой и было-то всего двадцать метров чистой воды. Кроме того, я, зная нрав Средиземки, заранее нанял два портовых буксира. Они мне могли помочь, если что...

А американцы подошли к этому вопросу несколько самонадеянно. Буксиров вообще не нанимали. Их крейсер пришел и просто стал на бочку. Пока погода была нормальная, все было хорошо, а как заштормило, их тоже сорвало с бочки. Но якорь у них был один, они его отдали, но он пополз. Пришлось адмиралу Уильямсу попросить у меня один буксир, чтоб подравняться. Но, видимо, и он не справлялся. Постепенно их тащило ко мне. Где-то через час выходит на меня Уильямс и говорит, что, может быть, на якорной цепи у него какие-нибудь террористы сидят. Вот, мол, его и сносит, и он хочет отправить под воду своих боевых пловцов проверить цепь. Поэтому просит меня дать команду моим боевым пловцам не стрелять... А у нас договоренность с американцами была, что по любой подводной цели в пятидесяти метрах от корабля велся бы огонь на поражение. Между кораблями триста метров, то есть нейтральной воды всего двести метров, а тут корабли под ветром сближались. У нас боевые пловцы ходили парами под «Славой» и под «Максимом Горьким», где жил Горбачев. На «Горьком» из бригады спецназа Балтийского флота, на «Славе» - с Черноморского. Вот Уильямс и просил, чтоб наши пловцы не атаковали их пловцов, если его крейсер совсем близко к нам поднесет... В итоге ветер был такой, что переговоры на кораблях так и не произошли. Под утро, когда стало светать, я перепрыгнул на катер и пришел на «Максим Горький». Там Шеварднадзе и Яковлев - оба в крайнем раздражении. А у Яковлева к тому же

2 декабря день рождения, и он хотел его на боевом корабле отметить. Оба ко мне, мол, когда поплывем? Ну, я им показал в иллюминатор, смотрите, какой ветер и какая качка... А за иллюминатором - просто буйство стихии. Посмотрели они на это - и оба сразу поскучнели. Так Горбачев с командой своих разрушителей на палубу нашей «Славы» и не ступил. Сама погода, видимо, этого не захотела...

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта