Прерванный полет корейского «Боинга»

Это происшествие в свое время не было оставлено без внимания, его называли крупной авантюрой

20 апреля 1978 года пассажирский самолет «Боинг-707» южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines (KAL), выполнявший рейс по маршруту Париж - Анкоридж - Сеул, совершил вынужденную посадку на лед озера Корпиярви близ поселка Лоухи.

КАК и любое неординарное событие, это происшествие в свое время не было оставлено без внимания - в газетных публикациях его называли крупной авантюрой, очередным воздушным инцидентом, провокацией.

Казалось бы, все точки над i были расставлены - по официальной версии, самолет сбился с курса, потому что из строя вышел гироскопический компас. Однако и спустя четверть века этот случай вызывает интерес своими нераскрытыми тайнами и многочисленными вопросами.

Итак, 1978 год - в разгаре очередной армейский «эксперимент» по реорганизации системы войск противовоздушной обороны. В результате «реформы» войска ПВО были разбиты на отдельные группировки, которые не могли действовать централизованно, а значит, и не могли надежно прикрывать протяженную границу Советского Союза. Кроме этого, была уволена большая часть опытных генералов и офицеров оперативного звена, что в свою очередь повлияло на профессионализм управления. Как отмечают историки, суть реорганизации сводилась к возврату структуры войск ПВО 40-х годов. В результате был нанесен большой ущерб состоянию бое-способности всей страны.

Кот в мешке

Войска ПВО в районе Карелии постоянно находились в напряженном состоянии. Расслабиться не давала граница с Финляндией, откуда частенько наведывались финские легкомоторные самолеты типа «Cessna», «Beechcraft», «Piper». Определить на экране радиолокационной системы намерения приближающихся летящих объектов было невозможно. Поэтому, когда операторы РЛС Кольского корпуса ПВО обнаружили «точку» на удалении 360 километров от границы, с аэродрома Африканда в воздух был поднят истребитель-перехватчик СУ-15 ТМ капитана А. Босова. Именно он первым атаковал корейский самолет.

Подойдя близко к цели и определив, что перед ним «Боинг», на базе которого, как известно, строились и натовские самолеты электронной разведки RC-135, летчик стал сигнализировать и принуждать самолет к посадке. Однако нарушитель никак не реагировал на его сигналы и стал уходить в сторону Финляндии. Получив приказ с земли: «цель уничтожить», капитан А. Босов выпустил по лайнеру ракету, которая настигла его и оторвала часть крыла. В результате взрыва произошла частичная разгерметизация салона, а осколками, прошившими обшивку самолета, были убиты два пассажира.

Далее события развивались следующим образом. Вслед за Босовым на истребителе СУ-15 в воздух с аэродрома Подужемье поднялся старший лейтенант Слободчиков. Падение части оторванного крыла, по габаритам она была довольно крупная, было зафиксирована на экранах РЛС. Операторы РЛС приняли этот объект за новую цель и Слободчиков получил приказ уничтожить ее. Ракета второго советского самолета была выпущена уже по оторванному крылу. В те же минуты с аэродрома Подужемье поднялись в воздух и барражировали самолеты еще четырех летчиков: Ю. Навожило, А. Болотова, А. Керефова и А. Генберга.

Вспоминает Александр Генберг:

«В тот день на аэродроме Подужемье дежурили четыре экипажа, два из них постоянно находились в 20-минутной боевой готовности. В 20.00 от оперативного дежурного на КП поступила команда: «Воздух!» Если мишень идет без опознавательных знаков - ее надо сбить. Это кот в мешке. Но, когда я поднялся, в эфире услышал, что это пассажирский самолет. Значит, моя основная цель - вынудить его к посадке. Подошел близко к лайнеру и стал сигнализировать: «Прошу следовать за мной». В ответ получаю сигнал: «Все понял, но команду выполнять не буду». Очень рисковый был командир. Мне кажется, что командир принял решение сесть на лед, чтобы не сдаваться и не идти на аэродром, одним словом, чтобы не считать себя морально уничтоженным. К этому времени в самолете уже была дырка, и он шел на снижение. Самолет продолжал заходить по кругу и выполнять так называемую коробочку, вырабатывал топливо, чтобы лайнер стал легче, избавился от лишнего веса и сел. Он строил заход, снижаясь, выпуская посадочные фары, потом опять поднимался. Но к этому времени у меня закончилось топливо, и я вернулся на землю заправиться. А когда поднялся в воздух во второй раз, он уже сел на озеро».

...К сожалению, в воспоминаниях участников тех событий, как оказалось впоследствии, выяснилось много неточностей и несоответствий, однако с этим ничего не поделаешь, поскольку слишком много времени прошло с тех пор.

«Camel» против «Стюардессы»

21 апреля 1978 года в 4.30 утра в квартире Евгения Леонидовича Коптева - начальника гарнизонного Дома офицеров города Кеми - раздался телефонный звонок. Дежурный по части вызывал его по сигналу тревоги на службу. «Авиакатастрофа», - единственное, что успел объяснить дежурный.

«Я кубарем вылетел из подъезда, а меня уже ждала машина, и это при том, что до моего места работы было не больше 100 метров, - вспоминает Евгений Коптев. - К этому времени в Доме офицеров собралось все партийное начальство, через несколько минут затрезвонили все телефоны. Ситуация стала проясняться: на озеро Корпиярви совершил вынужденную посадку корейский самолет «Боинг-707», и мы должны были принять и разместить пострадавших пассажиров в Кеми. В поселке Лоухи для этого не было условий. Через полтора часа они стали прибывать...»

Однако за это время в Доме офицеров произошли некоторые метаморфозы. По приказу начальства из помещения было вынесено все, что могло сказать или напомнить о том, что здание имеет какое-либо отношение к военным. Все портреты, вывески, надписи, вся военная атрибутика была снята, отклеена и убрана в мгновение ока. Были принесены кровати, матрацы, постельное белье. А персонал Дома офицеров заставили переодеться в гражданское для того, чтобы незваные гости не поняли, что находятся в военном округе.

Несмотря на предпринятые меры предосторожности и секретности, через некоторое время вся Кемь знала о случившемся. К моменту приезда потерпевших у Дома офицеров собралась толпа любопытных. Когда пострадавшие, среди которых было немало женщин с детьми, стали выходить из автобусов в своей летней одежде, они были удивлены тем, что их встречает множество людей.

Всех нежданных гостей разместили в кинозале Дома офицеров, вели они себя тихо и скромно, было видно, что все очень волновались. Ничего не просили, только минеральную воду, и при этом много курили. До сих пор Евгений Коптев вспоминает, что корейцы тогда выпили 200 бутылок минеральной воды и выкурили 40 блоков сигарет.

Ждали все только одного - последних новостей. Среди пассажиров находился аспирант Парижского университета, окончивший в свое время университет имени Патриса Лумумбы, - Антиоп Габриэль, который хорошо знал русский язык. Прочитав русские газеты и узнав, что первые новости по телевизору будут в 8 утра, все с нетерпением прильнули к телевизору. Однако вместо долгожданных новостей показали концерт школьных пионерских коллективов. А когда сообщение ТАСС все же было озвучено, все вздохнули с облегчением: «Теперь о нас знают». Настроение поднялось до такой степени, что наиболее смелые даже попросили русской водки... Не дали.

Командира корабля Ким Чанг Кью и штурмана Ли Гын Сик разместили отдельно. На допросе оба говорили, что сбились с курса и местный ландшафт приняли за Канаду. По воспоминаниям очевидцев, пилоты вели себя с чувством собственного достоинства, не заискивали перед военными, спокойно отвечали на вопросы. Весь экипаж самолета был очень дисциплинирован и вежлив. Евгений Леонидович Коптев вспоминал, как командир самолета Ким Чанг Кью предложил ему пачку «Camel»: «Мы тогда таких сигарет не знали и не видели, но как-то ответить на этот доброжелательный жест надо было, вот я и дал ему свою болгарскую «Стюардессу», - рассказывал он.

Через два дня всех пассажиров на вертолетах вывезли в Мурманск, а оттуда - в Москву. Экипаж покинул город Кемь значительно позже.

Оставалась еще одна немаловажная проблема: что делать с самолетом. Предложений было несколько. Вытащить самолет волоком, но на практике это было почти невозможно. Отрезать крылья и уложить самолет в вагоны, но здесь стали возражать железнодорожники. В итоге, получив команду: «Делайте, что хотите», самолет разрезали на части и вывезли с озера.

Плавный поворот

Если собрать аргументы в пользу намеренного нарушения воздушной границы, то получается следующее. По мнению специалистов, сбиться с курса такой самолет не мог. Командир самолета летал по этому маршруту не однажды и, к тому же, был очень опытным летчиком. То, как профессионально и мастерски был посажен самолет с перебитым крылом, говорит о профессионализме летчика, а значит, о подготовленности ко всякого рода ситуациям. Во-вторых, сигналам истребителя лайнер не подчинялся. Почему? В-третьих, самолет летел над стратегически важными объектами, а значит, вполне мог преследовать разведывательные цели. В-четвертых, именно в это время проходили встречи на высшем уровне, и такой инцидент способствовал нежелательному резонансу. Можно также предположить, что разведывательная аппаратура, которая не была найдена на борту самолета, была уничтожена.

Если говорить о том, что самолет все-таки сбился с курса, то основное доказательство заключается в том, что на озеро Корпиярви приземлился пассажирский самолет, на борту которого находились 97 пассажиров, из них 26 женщин и 5 детей. Можно ли допустить, что жизни стольких людей изначально были поставлены на карту? Конечно, военная история знала такие случаи... Но, как сказал один мудрец, тысячи путей ведут к заблуждению, к истине - только один.

...Много лет спустя на основании рассекреченных данных черных ящиков была опубликована карта полета «Боинга-707», которая показывает, что самолет, проходя участок Амстердам-Анкоридж, вскоре после достижения Исландии начал плавный широкий поворот направо. Этот поворот был слишком плавным для того, чтобы его можно было провести вручную, и объяснением может служить только неисправность навигационного оборудования.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта