Искупить вину кровью

186-ю Полярную дивизию, защищавшую Советский Север, враг прозвал «дикой»

«Военкоматами Мурманской области в августе-сентябре 1941 года для формирования 186-й Полярной дивизии было призвано: военнообязанных-рабочих - 5715 человек, заключенных - 7650 человек. При отборе комиссиями ОВК заключенные на 80-90 процентов изъявляли горячее желание сразу идти на фронт. Всего мобилизовано в Красную Армию из числа заключенных (по Мурманской области)...с 23.06.41 по 01.04.44 - 12456 человек» (из донесения 8 мая 1944 года).

Воспитанные «зоной»

На одном из привалов к Алексею Кириллову подсел один из «паханов»: «У тебя вроде сухари остались?» - «Вот, возьми», - ответил Алексей, протягивая новому знакомому домашний сухарь. Скоро колонна двинулась дальше.

В апреле 1942 года, новоиспеченные призывники должны были пополнить части и соединения Карельского фронта. Путь, который команде предстояло проделать пешком, был неблизкий: от Пудожа до ближайшей железнодорожной станции в Няндоме - 250 километров. Состав команды был еще тот! Один сопровождающий из военкомата, двое бывших гражданских (одним из них был уроженец Водлозера, 18-летний продавец магазина Алексей Кириллов), остальные 94 будущих красноармейца, которые шли искупать кровью свои существующие и не существующие грехи перед родиной. Последние были «зэки», недавно эвакуированные в Пудожский район с Беломорско-Балтийского канала.

Когда 1 мая добрались до Няндомы, продуктов уже не было. «Пахан», или, как сегодня называет его сам Алексей Яковлевич, «старший», распорядился выяснить, что есть на станции, и приготовить обед. Сам же вместе с Кирилловым отправился на местный базар. Там, поторговавшись с одним из продавцов, выменял добротный плащ Кириллова на полбуханки хлеба. «А как же я?» - спросил Алексей. «Не бойся, начальник другую одежду выдаст», - ответил тот. К их возвращению был уже готов мясной обед. Съели, как оказалось, ...собаку. Подтянулись и остальные, успев разгрузить вагоны с мукой и набить ею все что можно: от карманов до рукавов и штанин.

Когда раздалась команда «По вагонам!», в отходящий состав посыпались коробки с провизией. Воспитанные «зоной» будущие солдаты успели ограбить пункт выдачи сухих пайков. Путь лежал на Кандалакшу. Затем - в распределительный полк и дальше под Мурманск, в 186-ю Полярную стрелковую дивизию. На последней перекличке шестерых недосчитались. «Пахан» и пятеро бывших заключенных решили, что жизнь «зэка», а теперь еще и дезертира, не так страшна, как жестокие и кровопролитные бои, которые вела Полярная дивизия. Насчет последнего они не ошибались. Цена искупления была слишком велика. И за этой чертой действовали законы не «зоны», а войны...

Бои местного значения

298-й стрелковый полк держал оборону. Пополнение высадилось из вагонов недалеко от Кестеньги и тут же, не пройдя и 6 километров до расположения части, получило боевое крещение. Там же и понесло первые потери, попав под жестокий минометный обстрел. «Мы, необученные, не знали, куда деваться, сбивались в кучу. Потому и гибли многие. Потом таких жертв стало гораздо меньше», - вспоминает Алексей Яковлевич.

Незадолго до прибытия пополнения «полярники», в составе которых, по утверждению Кириллова, было около 80 процентов бывших заключенных, не дали противнику занять Лоухи. Более того, имея одну винтовку на троих, а то и четверых, и добывая оружие в бою, они отбросили врага на 14-15 километров к западу. Картина после боев открывалась страшная: повсюду убитые люди и животные, брошенная техника. Снятый с убитого противника автомат «Суоми» стал первым оружием рядового Кириллова.

Более года провел Алексей Яковлевич на передовой среди сопок и болот. Краткосрочный двухнедельный отдых километра за два от линии фронта - и вновь на передний край.

«Не было здесь громких побед и поражений. Все это называется «бои местного значения», - скромно говорит Алексей Яковлевич. Но что это были за бои, связному, рядовому 4-й роты

2-го батальона Кириллову хорошо известно. Не случайно полярную дивизию враг прозвал «дикой».

То, как они воевали, порождало в стане противника недоумение, слухи и страх. Страх был нешуточный. Один пленный немец рассказывал: «На днях нам вручили листовки. В них написано, что в «дикой» дивизии - охотники, оленеводы и лесники, им дано право убивать захваченных в плен любым способом».

Они действительно воевали не на шутку - эти люди, большинство из которых было с искалеченной судьбой. Кто-то покалечил ее сам, ступив на скользкую криминальную тропу, а кому-то ее покалечила покрытая в 30-е паутиной лагерей Родина. Та самая Родина, которую они защищали с оружием в руках. «Какими же словами здесь поднимали дух во время боя?» - спрашиваю у Алексея Яковлевича. «Ура! За Родину! За Сталина! - таких слов я не слышал, отвечает он. - Только яростно матерились, выпуская последние патроны из раскаленного ствола. Ох, и дрались эти «бывшие»! Ничего не боялись. Рядом с ними и свой страх куда-то уходил. Правда, и выбор у них был невелик: избавление от длинного срока в обмен на кровь и жизнь».

Дезертиры

Психологическую обработку позиций «полярников» враг вел постоянно. Из громкоговорителя доносились обещания лучшей жизни в обмен на измену. «Знали, что очень тяжело нам приходится, - вспоминает Кириллов.

Я и сам, признаюсь, думал, что больше никогда у меня не будет крыши над головой. За год даже шуток в окопах не слышал. Только одну и помню, когда концертная бригада приезжала. Не все выдерживали, что и говорить... Пошли мы однажды с политруком позиции проверять, смотрим: пулемет лежит, а людей нет. Двое из «бывших» решили на ту сторону податься. Только не признали в них враги перебежчиков. Одного подстрелили, а второй потерял направление среди болот и вдоль нейтральной полосы пошел. Через 27 километров к нашим же обратно и попал». Приговор «тройки» был предсказуем... Привезли перебежчика обратно в батальон. Сам себе он могилу вырыл, а бывшие сослуживцы привели приговор в исполнение.

«Вспоминаю сейчас его лицо, и даже жаль становится. Дезертир он, конечно, но совсем пожилой человек был. Не выдержал», - вспоминает Алексей Яковлевич.

Долгая дорога домой

Настоящий ад начался в августе 1943 года. В документальных источниках об этом говорится так: «9 августа после двухчасовой артиллерийской подготовки, в ходе которой было выпущено около 10 тысяч снарядов и мин, и после шести залпов из шестиствольных минометов противник перешел в наступление... Ценой больших потерь гитлеровцы потеснили наши подразделения на 200-250 метров в глубину и 500 метров по фронту». Однако после жестоких боев наступающий враг был обескровлен, а затем отброшен на исходные рубежи, только за первый день боев он потерял до 450 человек убитыми и ранеными.

Но этой победы Алексей Кириллов уже не увидел. Разорвавшийся рядом снаряд поставил точку в войне связного. Его, раненого и тяжело контуженного, буквально откопали из-под земли санитары. Из госпиталя рядовой Кириллов выписался лишь в канун победного года - 31 декабря 1944-го. Уже демобилизованный, он еще две недели добирался из Петрозаводска в Пудож. Потом лечился дома. Если раненая рука в конце концов зажила, то контузия нередко напоминает о себе и сегодня.

Родина отметила заслуги Алексея Яковлевича Кириллова орденом Отечественной войны и многими медалями.

«Дикая» Полярная дивизия, в которой он исполнил свой долг, вписала в свою историю еще немало славных страниц. За отличные боевые действия воины дивизии четыре раза были удостоены благодарности Верховного Главнокомандующего. За успешное выполнение боевых задач Указом Президиума Верховного Совета СССР 205-я (бывшая 186-я) стрелковая дивизия была награждена орденом Суворова

1-й степени. Победу «полярники» встретили на Балтике. По словам Алексея Яковлевича, на встречах ветеранов довоенное прошлое не обсуждается. Среди них нет «бывших заключенных», есть только бывшие бойцы непобедимой Полярной дивизии.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта