Теперешние проблемы армии, озвученные и показанные всеми видами средств массовой информации, нам, служившим в 70-е годы прошлого века, кажутся не совсем реальными. «Косари», конечно же, находились, но массовым явлением это не было. Более того, служба действительно была почетной обязанностью, особенно для деревенских ребят. Парни, не прошедшие ее, не считались полноценными для деревенских невест, ибо возникали сомнения в их физическом здоровье и мужской состоятельности. Кроме того, у отслуживших в армии было достаточно много привилегий как при поступлении на учебу, так и при устройстве на работу.
По этой причине, я, грезивший поступлением в один из ведущих вузов, но не поступивший с первого захода, не считал это событие достойным суицида. Тем более что прекрасно осознавал авантюрность этой попытки, так как последнее полугодие практически не учился и получил аттестат, не сдавая экзаменов в школе. К этому событию была причастна армия, точнее горвоенкомат, придумывавший причины отказа мне в допуске к поступлению в одну из военных инженерных академий. Выполняя их требования, пролежав в больнице после операции в два этапа несколько месяцев, я вновь предстал перед сотрудниками военкомата, чем сильно их озадачил, ибо ими не предполагалась такая решимость потенциального призывника. В конце концов получив информацию о действительной причине отказа в поступлении в академию, я практически без подготовки бросился штурмовать один из ведущих московских вузов. Результат штурма указан выше.
Поработав на заводе, я вновь предстал перед военкомом уже по его инициативе. Причин для отказа мне исполнять «почетную обязанность» на этот раз военкомат не искал. И вот пройдя все ступени возможного солдатского роста от рядового-курсанта до заместителя командира взвода, я вновь предстал уже перед экзаменационной комиссией Университета дружбы народов имени П. Лумумбы. Возможность на этот раз без спешки подготовиться, а также направление от политотдела штаба округа придали какую-то уверенность и спокойствие. Душу грело также осознание того, что идешь вне конкурса. Теперь иногда задумываюсь, как бы я поступил, зная, что туда поступают только по направлению и все вне конкурса. А таковых «внеконкурсников» было восемь человек на место – немыслимый конкурс для любого вуза. Но отступать было некуда, а удачное начало – единственная в потоке «пятерка» по письменной математике практически открыла путь в науку. В дальнейшем не только желание учиться, но и стремление заниматься научной деятельностью не остались незамеченными, что и привело меня в аспирантуру.
И здесь нежданно-негаданно армия вновь напомнила о себе. В какой-то момент я был вызван повесткой в военкомат. Причиной тому стало изменение военно-учетных специальностей. Моя квалификация и военная специальность, коими я гордился, перестали существовать. Новая специальность, к которой я был приписан - «складирование и складские помещения», и звание прапорщика в мое время уважаемыми не были, а специалисты этого профиля в солдатской среде презрительно именовались «кусками». Но главное не это. Моя жизнь была отравлена другим. Дело в том, что такое масштабное мероприятие сопровождалось мобилизацией от различных организаций молодых девчонок, которые заполняли разработанные военными формы документов. И в этом был чисто армейский подвох. Ибо сообщив опрашиваемой меня девочке, что я учусь в аспирантуре, был озадачен последовавшим за этим вопросом: «Ваше образование?» Полагая, что предо мной нормальный здравомыслящий человек, решил пошутить – «среднее». Мне и в голову не пришло, что это будет так и вписано. Конечно, я был не единственным шутником. За соседним столом пьяненький стройбатовец на вопрос: «В каких войсках вы служили?» бодро отвечал: «В тачковых». С этого момента я числился аспирантом со средним образованием, о чем начал догадываться очень быстро, так как вдруг начал получать повестки для явки в военкомат на переподготовку. Кто служил, тот знает, что доказать в армии, что ты не верблюд, дело чрезвычайно сложное. Убедить военкома в том, что я действительно аспирант и он не имеет права до окончания срока учебы вызывать меня на переподготовку, так и не удалось. Тем более что это происходило на фоне всеобщего оживления собравшихся людей, с радостью побросавших свои рабочие места и предвкушавших незапланированный отдых на природе. А по ошибке вызванный на сборы запасников-технарей краснопогонник-стрелок доводил оживление запасников-зубоскалов до ликования своими заявлениями и поисками «дезертиров», подобных мне. Положение спасало только то, что дважды собранные в военкомате для переподготовки команды по каким-то причинам распускались. Причем вторая попытка призвать меня для укрепления армии произошла буквально накануне защиты кандидатской диссертации. Защитив ее, я стал, по документам военкомата, кандидатом технических наук со средним образованием. В тот временной период я знал только одного человека – знаменитого хлебороба – народного академика Терентия Семеновича Мальцева, имеющего только начальное образование. Это позволяло мне в тесном дружеском кругу за рюмкой чая с гордостью произносить по какому-либо поводу: «Мы с Терентием Семеновичем – народные…»
И если бы не случай, то сейчас я был бы доктором технических наук, профессором, академиком АИН РФ со средним образованием. Этот случай произошел, когда я вставал на воинский учет, вернувшись в родной город. В тот момент, когда, оформив документы, работницы военкомата намеревались уже вручить мне военный билет, не удержавшись, я с пылом рассказал свою историю, сопровождая повествование эмоциями – «А в Москве такие дуры, такие дуры…..» И по вытянувшимся, наливающимся злобой лицам женщин я понял, что дуры не только в Москве. Но было уже поздно. Далее меня учили армейски-профессионально. Поскольку, не встав на воинский учет, я не мог решать свои проблемы с окончательным трудоустройством, пришлось целую неделю изо дня в день ходить в военкомат, прежде чем мне вернули военный билет.
Было ли это причиной, или что-то другое, но военкомат больше со мной дел не имел до самого выхода в запас по возрасту, в то время как мои друзья – университетские однокашники, имевшие, правда еще и диплом переводчиков, росли в офицерских званиях и практически ежегодно призывались военкоматом «допрашивать пленного американского сержанта на территории ФРГ». Мне же было трудно объяснить некоторым из коллег на работе – старшим офицерам в отставке, по какой причине у меня нет офицерского звания. А их искреннее желание как-то исправить такую, как им казалось, вопиющую несправедливость, и даже попытки это сделать я так же искренне пресекал.
Программа тридцати телеканалов! В том числе, по просьбе читателей, «TV 1000 Русское кино», «Спорт Плюс» и ДТВ. Анонсы наиболее интересных передач и фильмов. Новости телевидения. В продаже уже со среды!
