Номер от 8 апреля 2010 г.

Отношения Михаила Супруна с госбезопасностью всегда были непростыми

Фото Валентина Гайкина

Михаил Супрун, северодвинец по рождению и учебе в средней школе, с 1996 года заведует кафедрой истории Поморского государственного университета. В 1997 году создал Поморский научный фонд, с этого же года является его руководителем. В 1998 году после окончания докторантуры Института российской истории Российской академии наук защитил докторскую диссертацию.

К слову сказать, он единственный ученый в Архангельской области, прошедший столь солидную докторантуру, и крупнейший в России специалист по проблемам ленд-лиза и взаимоотношений союзников во Второй мировой войне. Свою родо­словную Михаил Николаевич знает до XVI века. 5 апреля он отметил свой 55-летний юбилей.

Помощь «архивной революции»

- Михаил Николаевич, насколько мне известно, вы хотели после окончания Архангельского пединститута и службы в армии работать в родном городе, в Севмашвтузе. Но вам не дали допуск. Потому что вы знались с некоторыми диссидентами, из-за чего к вам «проявляли интерес» в КГБ, так?

- Возможно. Но, знаете, диссидентами называть тех людей, с которыми я общался, вряд ли можно. Ну, читали мы не издававшуюся в Советском Союзе литературу, но кто ж не читал? Через три с лишним месяца мне со скрипом все-таки разрешили работать в Севмашвтузе. Пробыл я в этом уважаемом учебном заведении недолго, потому что поступил в аспирантуру Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР. После возвращения оттуда меня несколько лет не прописывали в Архангельске, что, вероятно, тоже не случайно.

- Позднее была ваша учеба в Москве, в годы «архивной революции», которая, очевидно, вам крепко помогла?

- Да. Многие рассекреченные на время документы по ленд-лизу, по взаимоотношениям стран антигитлеровской коалиции читал только я. Вскоре многие фонды - вопреки законам - опять засекретили.

Помогла мне не только «архивная революция»: многие мои материалы - из германских, британских, американских, норвежских архивов.

Теория пула

- Каждый ученый хочет «закрасить» те или иные «белые пятна» истории. Что можете сказать на этот счет?

- Самое главное мое достижение, как я думаю, - разработка новой концепции истории Второй мировой войны, что дает возможность примирить всех, кто спорит относительно «белых пятен» и «черных дыр» сложнейшего периода ХХ века. Это концепция коалиционных войн.

Суть ее заключается в том, что Вторая мировая война была не войной Великобритании, скажем, с Германией, не войной СССР с Германией, а затем с Японией, не войной США с Японией и Германией, Китая с Японией, а войной коалиций. Понятно, почему эти войны как бы вырывают из контекста глобальной войны, - так легче воспитывать национальные чувства, патриотизм. Это присуще всем. К примеру, британские историки бьют себя в грудь и говорят, что битва за Британию 1940 года спасла мир от «коричневой чумы». Американцы утверждают, что, дескать, если бы не ленд-лиз и не война США с Японией, то неизвестно, что было бы в мае 1945 года.

Нельзя преуменьшать заслугу каждой стороны в Победе, но, чтобы примирить спорщиков, очень важно понять, почему, например, второй фронт был открыт в 1944 году, а не раньше. Таких «почему» много. Ответы на них дает понимание коалиционной войны. Вторая мировая была коалиционной войной - антифашистского блока против фашистского. Каждый из этих блоков вырабатывал свою коалиционую стратегию. Вспомним, что в антифашистском блоке на специальных конференциях решалось, что делать в 1942 году, в 1943-м и так далее, где проводить основные операции. Там присутствовали и советские представители и подписывали документы. На них поехал и сам Сталин.

- В советское время значение ленд-лиза наши историки преуменьшали. В постсоветское стали, насколько я знаю, преувеличивать: мол, если бы не самолеты, танки, транспорты и тушенка, поступавшие, в частности, в Архангельск и Северодвинск, то где бы мы были?!. А что на самом деле - насколько весомой была американская помощь Советскому Союзу?

- Прежде всего надо сказать, что концепция ленд-лиза весьма специфическая. Ленд-лиз - не просто закон о поставках, не просто помощь. Это концепция пула, которая сплачивала, цементировала коалицию, одна из составляющих стратегии антигитлеровской коалиции. Пул – «резервуар», в который каждая из стран коалиции вносила, что могла, и брала то, что было нужно для ведения военных действий, для Победы. Коалиция постоянно наращивалась. Если в январе 1942 года в нее входили 26 государств, то к концу войны - более 50, из них 44 взяли «на вооружение» концепцию пула.

Мы держали Восточный фронт, британцы многое делали в войне на море. И Новая Зеландия, Австралия в стороне не оставались - мясом партнерам помогали. И понятно, что если бы война подошла к берегам Австралии, то туда были бы брошены силы антигитлеровской коалиции. Вот что такое система пула.

Что же касается ленд-лиза, то помощь по нему была важна для нас настолько, насколько важно было участие Советского Союза в антигитлеровской коалиции. Но цифры мне не привести, потому что для определения их нет методики. Через несколько лет после войны заместитель председателя правительства Николай Вознесенский написал в своей книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», что ленд-лизовская помощь - это четыре процента валовой продукции Советского Союза. Однако он брал эту продукцию до 1943 года, но основная помощь шла в 1944-1945 годах.

А в чем измерять продукцию? В валюте. Но советская и американская валюты в те годы не конвертировались. Официальный курс рубля к доллару составлял один к одному. На загранкомандировку давали дипломатам 12 рублей за доллар. А на «черном рынке» доллар шел за 27 рублей. По какому же курсу считать помощь?

Сталин слишком много выпил

- Вы коснулись темы второго фронта, почему он не был открыт раньше?

- Сталин хотел, чтобы второй фронт был открыт уже в 1941 году. Верховный запрашивал у Черчилля 30 дивизий для Восточного фронта, но их на британских островах и всего-то было 30. (У нас - больше 200). Разве Черчилль мог пойти на это?

- А что США?

- У них вообще армии не было вплоть до 1942 года. На запрос Сталина дать как можно больше самолетов-истребителей наскребли в Америке по своим противовоздушным силам 200 «киттихоков», ослабив тем самым свою ПВО.

Относительно открытия второго фронта в 1942 году - тут удивительная история. Когда немцы шли к Сталинграду, англичане и американцы забеспокоились: удержится ли там Восточный фронт? Поэтому предполагалась высадка десанта во Франции, где могло погибнуть как минимум около 100 тысяч человек...Черчилль в августе 1942 года приезжает в Москву, чтобы понять, выдержит Сталин на Волге или нет. Немцы тогда уже вплотную подошли к Сталинграду. Ситуация критическая... Сначала два лидера ругались. Под конец переговоров Сталин смягчился и пригласил Черчилля к себе в кремлевскую квартиру. Поскольку тот и другой были большими любителями коньячка, оба хорошо приняли этого напитка. И, по воспоминаниям Черчилля, Сталин, когда его подразвезло, выболтал самую главную тайну Советского Союза: отвечая на вопрос гостя, устоит ли Красная Армия на Волге, он сказал, что не только устоит, но и сломает хребет фашистскому зверю, и оттуда, из-под Сталинграда, начнется генеральное наступление войск СССР.

Черчилль, наверно, впереди своего самолета летел в Лондон. Десант был отложен. А потери наших солдат и моряков могли бы быть меньше.

ФСБ идет по следу

- Одна из местных газет писала о вас: «Российский историк арестован в попытке пресечь (именно такой текст. - С.Д.) исследования сталинской эпохи». Хотелось бы узнать вашу точку зрения на историю, о которой написали и в России, и за рубежом.

- Во-первых, меня не арестовывали, а задерживали. Ехал я в Северодвинск, чтобы сходить к маме на могилу, а меня тормознули на посту ДПС - и в Архангельск, на следствие. Во-вторых, причина громкого дела якобы в том, что кто-то не хочет, чтобы его родственники попали в Книгу памяти о российских немцах. На этом основании и возбудили в управлении ФСБ уголовное дело. Договор 2007 года между ПГУ, УВД Архангельской области (там необходимый архив) и Красным Крестом Германии не нарушен, мы - я, мои студенты и аспиранты Поморского университета - только лишь собирали информацию о репрессированных российских немцах, не распространяя ее.

- В чем тут подоплека?

- Не понимаю. Не понимаю также, почему у меня в доме все перевернули; почему все компьютеры забрали, забрали документы, в том числе финансовые, которые к делу никакого отношения не имеют. Зачем управлению ФСБ дневник Молотова 1940 года?.. Я русский историк, ищу историческую правду, почему мне мешают работать?

Дело тянется седьмой месяц, следственные действия не предпринимаются. Похоже, контрразведчики не знают, как выкрутиться из этого кризиса.

- Коллеги вас поддерживают?

- В ученом совете университета больше 40 человек. Ни один не дал мне «черного шара» на недавних выборах заведующего кафедрой отечественной истории. Еще на пять лет меня выбрали.