Номер от 20 декабря 2007 г.

Юбилейные размышления о журналисте и журналистике

Обращусь я к друзьям…

Мы познакомились в далеком 1975 году. Оба поступили на факультет журналистики Ленинградского университета. Оба уже работали в газетах. Василий – в архангельском «Рыбаке Севера», я – на Севмаше, в «Трибуне рабочего».

У обоих на ту пору была примерно одинаковая биография: кроме школы – дворовое образование с драками и футболом, затем политех и работа по специальности, армия, вновь работа.

Надо вспомнить атмосферу, в которой жило тогда общество. Популярной была песня со словами: «…а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги…» Сейчас ее давно переиначили: «За туманом ездят только дураки…» Нормальные – за баксами. Очевидно, мы были дураками-романтиками. Ушли с производства, потеряв в зарплате, да еще и на журфак поступили. А это ведь тоже требовало затрат (к примеру, чтобы пересдать зачет или экзамен, надо было взять билет до Ленинграда и обратно, где-то переночевать).

Читая биографии нынешних кремлевских небожителей, невольно отмечаешь, что некоторые в эти же годы учились в Ленинградском университете. Жаль, не знали мы, что, идя по коридору юрфака, возможно, встречаешься с будущим президентом России. А так бы пивка попили. Кстати, Путин – одногодок нашего сегодняшнего юбиляра.

Натопили мне баньку по-черному…

Не сильно верьте, когда в воспоминаниях (особенно о больших начальниках) автор пишет, что тот, еще когда под стол ходил, уже проявлял задатки будущего руководителя. Юности это несвойственно – анализировать характер друга. Судят ведь по делам и поступкам. А в двадцать с небольшим, если не Афган или Чечня (которые, слава богу, наше поколение обошли), больших дел за плечами, как правило, не числится.

Василий Рашев в студенчестве был просто приветливым, компанейским парнем. И эти качества привлекали в нем более всего.

Однако… Один рассказ заставил уже тогда выделить его из числа друзей-студентов.

Мы сидим на бревнышках во дворе питерского дома. Хозяина не застали, но солнышко светит, листья на деревьях распустились, «тополиный пух, жара и…». Чего еще студентам надо? Василий рассказывает:

- Два года назад отправился я на байдарке по Пинеге. Один. Взял немного провианта, немного денег и – вперед! Сейчас-то понимаю, что это была великая авантюра. Пинега ведь в иных местах очень своенравная и коварная река: пороги, быстрые протоки. Если что – некому на помощь прийти. Короче, через несколько дней я был комарами изъеденный, рекой избитый, измотанный. Но зато впечатлений – на всю жизнь! Какая вокруг красотища, какие люди! Ведь меня везде принимали как родного: и накормят, и рюмку поднесут, и баньку по-черному истопят!

Добавлю к этому рассказу, что в девяностых годах на «самопальной», но профессионалами сделанной яхте он с друзьями по морю дошел до Польши. («Ох как порой тяжко было», - позже признается он мне.)

В эти же годы, двадцать лет не сидя за рулем, через всю страну, из Запорожья в Северодвинск, перегнал первую в свой жизни личную автомашину – «Таврию» (слегка улучшенный «Запорожец»). Мы тогда смеялись, что стали владельцами иномарок, - не верилось, что Украина станет «незалежной» страной.

Кто-то за этими поступками, возможно, увидит авантюризм. Но точнее будет признать, что это репортерский дух. Именно он и заставил Рашева в двадцать лет из «физика» перековаться в «лирика», стать настоящим журналистом. А еще он и мужик настоящий. Расскажу вот такую историю.

Личное дело

В конце семидесятых Рашев переехал в Северодвинск и стал корреспондентом «Трибуны рабочего». Дали ему комнату в общаге на Морском. По тем временам просто шик. Комната формально была на двоих, но сосед предпочитал жить у зазнобы. Была любимая женщина и у Рашева. Но это, как говорится, дела личные. Однако в советскую пору партийные комитеты искренне считали, что они имеют право в постель коммуниста заглянуть. И если там обнаруживали жену чужую, то… Личные дела члена партии тогда превращались в персональное дело.

Не раз в качестве корреспондента доводилось быть свидетелем того, как в парткомах занимались поркой неверных мужей. Секретарь парткома выступал в роли прокурора и суфлера для рядовых членов комитета, поэтому звучали одни и те же слова: «Стыд!», «Срам!», «Позор!».

С «неверного» ручейком тек холодный пот, он переминался с ноги на ногу и готов был при необходимости подставить ягодицы. Ибо ему не предоставляли выбора: за полет налево либо строгий выговор, либо, что совсем худо, партбилет на стол! А ведь с ним уходили и должность, и хорошая зарплата, и, вполне возможно, любовница. Поэтому при таком раскладе мужики нередко переставали быть мужиками и при дилемме «партбилет или женщина?» выбирали первое.

К Рашеву это не имеет никакого отношения. Он был холост и никаких моральных устоев не нарушал. Однако в его судьбе было подобное партийное судилище. И когда перед ним был поставлен вопрос: останешься с любимой или… выбрал любимую - Надежду. И конечно, оказался прав: любовь дается Богом, а выговоры и должности – людьми, которые к тому же являются ох какими грешниками!

С Надеждой они уже более четверти века. Как водится, есть сыновья и внук. Кстати, если применительно к Рашеву подходит слово «карьера», то и в этом плане у него все нормально. Как говорится, прошел путь от солдата до генерала: корреспондент, заведующий отделом, заместитель редактора, редактор. А нынче он в масштабах районных газет для всех редакторов начальник и для директоров типографий командир. Называется его нынешняя должность так: начальник управления печати и массовой информации Архангельской области.

Ирония судьбы, или С легким паром!

В 81-м мы окончили университет. В Северодвинске в ту пору был дачный бум: денег нет, стройматериалов не достать, а дачи как грибы растут! Это особенность советского периода жизни. В этот дачный бум ринулся и я. Узнав об этом, Рашев как-то сказал:

- Ты знаешь, я люблю лес, запах костра, люблю собирать грибы, с удочкой посидеть… Дачи у меня никогда не будет, зачем приковывать себя к маленькому кусочку земли?

Вот здесь у Василия прокол получился. Не прошло, как говорится, и полгода, как он стал цепь эту самую ковать: круглое катать, плоское таскать. И сейчас у них с Надеждой очень даже уютная дача, обихоженный участок с банькой и уголком, где он любит разводить костер.

Друзья, политики, коллеги с большой охотой приезжают к Рашевым, зная, что здесь их ждут приветливые, гостеприимные хозяева. Их стол отличается тем, что на нем мало продуктов из магазина: грибки соленые да маринованные, клюквочка-брусничка, картошечка да капустка – все это выращено или собрано и приготовлено руками супругов. Закусывается все это дымом костра и размышлениями на вечные темы.

Разорванная профессия

Так назвал свою брошюру генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко. Так он охарактеризовал нынешнее состояние российской журналистики. Если очень лаконично, то нашу профессию разрывают агрессивные по отношению к ней миры: политика, бизнес, реклама. Если еще короче – деньги и соблазны, которые они сулят. И потому на смену талантливым и уважаемым журналистам С. Сорокиной, Л. Парфенову, В. Кара-Мурзе приходят шоумены К. Собчак, А. Малахов, политтехнологи М. Леонтьев, Г. Павловский.

К сожалению, все так. Но даже в этой ситуации за человеком остается право выбора. Дрогнувшие, но мнящие себя сильными рванулись в черный пиар, на службу в потешные партии, в газеты-подгузники – справлять чью-то нужду. Честные журналисты, видя, что придется ломать себя, пресмыкаться перед братками или клоунами от политики, предпочитали уйти из профессии или создавать свои газеты и служить одному господину – читателю.

Именно этот путь и выбрал для себя Василий Рашев. Все эти годы он проработал в издательстве, где журналисты сами зарабатывают себе на хлеб. Сумели без помощи олигархов, политиков построить самый мощный в области издательский дом.

Герой нашего рассказа сохранил верность себе, близким, журналистике. Возможно, потому судьба благосклонна к нему. Сегодня Василию Рашеву исполняется 55 лет. Будем считать, что пройдена половина жизненного пути. И ему за нее не должно быть стыдно.