Кружится в танце средь могильных плит изрядно набравшаяся девушка. На скамеечке под соснами бухает веселая компашка.
ЧЕРЕДА ревущих разукрашенных лимузинов, слепящая белизна свадебных платьев, блики фотовспышек, хлопки вылетающих из шампанского пробок и пьяное «горько!» на всю округу. Завершив обязательную фотосессию, кортежи с чувством выполненного долга отбывают, оставив после себя горы мусора и пустых бутылок. И вспоминается совсем другое.
- Фотографироваться здесь?! У памятника?! Послушайте, да ведь это же кощунство!
Этот трезвый, здравомыслящий голос принадлежал Егору Гайдару, и было это в 1979 году. Мы, студентки-второкурсницы, пьяные не от шампанского, а от захлестывающих нас впечатлений (какие интересные мероприятия, какие замечательные люди!), решили попозировать и здесь, у ягринского мемориала, с веселым щебетом тянули в свою компашку и Егора.
Егор Тимурович, тогда аспирант МГУ, стройный, подтянутый, с негустой, но все-таки шевелюрой, был удивительно похож на своего деда, особенно неповторимой «гайдаровской» улыбкой, искренней и доброй. В то время он и известен был лишь как внук знаменитого писателя. В Архангельск приехал на традиционную конференцию, посвященную творчеству Аркадия Гайдара, посетил и наш город.
…Словно усталые кони, притулились у сосен навороченные «тачки». Неподалеку от мемориала, на травке, с выпивкой и закуской «пасутся» их хозяева. Хочется крикнуть: «Ребята, ведь на костях пируете!» Это не метафора. Старое городское кладбище открылось лишь в 1947 году. А до этого умерших жителей Молотовска, как и бойцов Карельского фронта, хоронили здесь, на Яграх.
Одно из воспоминаний моего детства - полуразрушенные памятники и истлевшие кресты со стершимися надписями. На берегу валялись полусгнившие доски, обрывки лоскутов и человеческие кости. Некому было ухаживать за этими могилками: не в чести были мертвые в то суровое время, а потом родственники либо сами поумирали, либо уехали. В конце 70-х - начале 80-х годов следы старого кладбища ликвидировали.
Конечно, мемориальную зону и пляжную территорию нужно было привести в порядок. И все же умершие от голода дети, подростки, многие из которых сутками вкалывали в знаменитых фронтовых бригадах, не пережившие военного лихолетья взрослые горожане (среди них и мой дед Николай Александрович Бурлов, терапевт, спасший многие жизни), ленинградцы-блокадники достойны лучшей участи, нежели забвение.
Вспоминаются знаменитые слова: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Увы, замечательная традиция - посещение новобрачными воинских захоронений - воспринимается большинством как очередная «бухаловка» на берегу моря. Так надо ли продолжать? Может быть, стоит изменить маршрут свадебных кортежей и поездок на дружеские пикники? В самом городе и его окрестностях немало интересных и красивых мест, куда можно прокатиться с музыкой и ветерком, не нарушая покой усопших.
Наталья БИРЮКОВА