Номер от 13 сентября 2007 г.

Самолеты сюда не летают, поезда не заходят. До маленького поволжского Хвалынска я добираюсь на перекладных. Сутки до Москвы, с Ярославского на Казанский через ближайший гастроном - и в ночь на любом экспрессе в сторону Сызрани…

Через три губернии,

…чтобы почти чудом поспеть на единственный «ПАЗик», а уж он тебя, будь здоров, через три губернии - Самарскую, Ульяновскую, Саратовскую – за сотенку до места доставит! Каждый год толкаюсь в очередях к заветному билету, считаю дни до отпуска и часы до поезда, чтобы, честно отжевав свои бутерброды с Донцовой, ступить на асфальт сызранского перрона и произнести сакраментальное: «Волгой пахнет! Хвалынском пахнет!».

Однажды, разинув, аки интуристка, рот на виды чудные – золотые поля подсолнухов, уходящие вглубь горизонты, канонические очертания меловых гор – вышла я на хвалынской остановке из того самого «ПАЗика» без дамской сумочки. Она в Балаково уехала, с полным боекомплектом из документов, денег, зонтика да пакета подарочного зефира. Как с дождиком в обнимку грязь на пути к дому месили – не помню. Мама решила, мигрень, а у меня хуже… Нашли номер телефона местной автостанции, выяснили, что через пару дней примерно в такое-то время в таком-то месте этот автобус будет через Хвалынск проезжать. Час в засаде простояла, коня на скаку остановила, сумку свою на той же полке нашла – хоть плачь, хоть деньги на памятник неприкосновенности личного имущества собирай. Водитель только плечами пожал: «У нас тут не воруют» и от зефира отказался.

На огороде все равны

Малороссийский городок Хвалынск как раз из тех, которые в сердцах «большой деревней» кличут. Но если северодвинцы на слово «деревня» педалируют, то здесь – на «большая». Ведь живут здесь действительно по-деревенски: частными домами, садами-огородами да живностью, искоса поглядывая в сторону трех «хрущевских» пятиэтажек со всеми удобствами, незнамо с какой целью отвоевавших себе кусок приволжской земли. Эх, сколько картошки да огурцов можно было бы посадить!

С чем - с чем, а с этим в Хвалынске проблем нет. Пропел в пять утра соседский кочет, тявкнул(а) во дворе Бимка или Чапка (в Хвалынске все собаки или Бимки, или Чапки) - милости просим на свои сотки числом далеко не шесть! У клубничного и томатного куста все равны – жена градоначальника и местного «олигарха», главврач поликлиники и мамочка только народившегося хвалынчанина. Так было и так будет, всегда.

Каждое утро при любой погоде загорелый пастух погонит на опушку коровье стадо, чтобы вечером раздать раздобревших буренок хозяйкам. Закончится вечерняя дойка, и по городу потекут реки любителей парного молочка, они понесут его домой в баллонах и бидонах. А усталые хозяйки, сосчитав свои честные десятки, отправятся…квасить. И это вовсе не то, о чем вы сейчас подумали.

Квашеное молоко в стеклянных литровках безумно популярно среди местных и приезжих, как тут принято говорить, отдыхающих. За ним, за наисвежайшим творожком, настоящим сливочным маслом, парным мясцом да сомятиной (а ведь несколько часов как в Волге бултыхалась!) ранним утром выстроится на базаре очередь. Проспишь до восьми - проспишь шикарный обед.

Круг базара, а никакого не рынка, деловая хвалынская жизнь веками текла. В девятнадцатом веке купцы из ближних и дальних губерний сюда за зерном ехали, а местные их коллеги до трех миллионов пудов яблок в российские города, на Ближний Восток и даже в Австралию отправляли. В двадцать первом размах, конечно, не тот, но удивить есть чем. Отдыхающие дамочки просто «падают», прогуливаясь вдоль живых прилавков. Этим летом излишки плодо-овощной продукции так ценились: большое ведро яблок 20-30 рублей, сливы – 40, груши – 40-50, вишни – 80-100 рублей. Мясистые помидоры с мольбами и радостью за пятерку кило отдавали, а огурцы - за 2-3 рубля. Картошка, правда, мало уродилась, оттого и дорогая - 10 рубликов. Литр настоящего коровьего молока 10 рублей стоил, кило домашнего творога – 30, мед липовый, цветочный свежий – 100-120 рублей. Но торг, как говорится, уместен.

Куршавель по-хвалынски

«Отдыхающие» - это слово из прошлого. Хвалынск и сегодня числится городом-курортом, однако золотые лета санаториев и пансионатов, увы, канули вместе с социализмом. База отдыха «Просвещенец», расположенная в черте города, переквалифицировалась в «Ривьеру», и нынче там не работники наробраза, а, поговаривают, банковские клерки от трудов праведных отдыхают. Не пойдешь уже за ручку с бабушкой торговать банкирам вишни да малосольные огурцы. Не отправишься на «просвещенские» танцы под «синий-синий иней». О музыке прошлого только цикады по ночам поют.

Но время здесь не застыло, нет. Предприимчивый народ, смекнув воспользоваться данным самой природой, отстроил близ города настоящий горнолыжный курорт – старушкам на потеху, себе на бизнес. Вот уже несколько лет крутые «джипы» тревожат зимний сон хвалынских улочек – это порозовевшие горнолыжники ищут, в какой бы теплый дом на недельку приткнуться. И до следующего «куршавельского» сезона город легендами питается: «Ивановна-то пять тыщ рубликов за постой брала, Матвеевна-то с тремя прогадала!»

Между прочим, старушки хвалынские к крутизне «джипов» вполне, вполне лояльны. На такой же машине ездит самый популярный здесь человек, настоятель Крестовоздвиженского храма отец Александр. Батюшка хвалынский действительно в авторитете. Его проповеди долго обсуждаются, пересказываются, им внимают. Мама моя теперь в брюках только по огороду ходит. Батюшка сказал: «Платье на женщине быть должно».

…и графиня фон Лилиенфильд-Тоаль

«Здесь можно жить, забыв про календарь, глотать свой бром, не выходить наружу…» Не о таком ли приблизительно городке живописал Иосиф Александрович Бродский? И да: «Здесь есть кино, салуны за углом, одно кафе с опущенною шторой, щербатый герб…» с распластанными осетрами. И нет: нет тоски, нет уныния, нет той «деревенскости», от которой хочется на стенки лезть.

Хвалынск любим и не «куршавелем» единым жив. Каждый божий год сюда на пленэры приезжают окрестные и питерские художники. В Санкт-Петербурге живет дочь знаменитого русского живописца Петрова-Водкина Елена Кузьминична. По всей видимости, благодаря ей и протоптана эта дорожка. В доме-музее и картинной галерее художника, где выставлены его подлинники, с завидным постоянством проводятся научные и творческие семинары, встречи, конференции. А самое красивое в городе здание – усадьба-музей семьи Радищевых – холят и лелеют так, как ни одно другое.

В свой последний приезд гуляю я по любимому городку, Волгой дышу-любуюсь, думы хорошие думаю. Смотрю – у дамбы шикарное трехэтажное здание свежей отделкой сияет. На окнах стеклопакеты, потолки подвесные, с лампочками – евроремонт, словом. Эх, думаю, шикарно федеральные структуры устроились! Наверняка казначейство или какое силовое ведомство. Оказалось, обычная средняя школа! А в нескольких сотнях метров от нее – новенький Дворец молодежи кирпичик к кирпичику.

Удивляться тут нечему. Депутат, вице-спикер Государственной думы Вячеслав Володин не словами, а делами и деньгами партии авторитет хвалынских избирателей «воюет».

Но знает ли обо всем об этом, к примеру, графиня Ольга Федоровна фон Лилиенфельд-Тоаль, прямая наследница славы великих Голицыных, Оболенских, Лопухиных, Трубецких и Нарышкиных? Недавно столкнулись с графиней на базаре за рассматриванием великолепных вишен. В то время как герой России и Франции, летчик-космонавт Сергей Авдеев к абрикосам приценивался.