Номер от 7 июня 2007 г.

Ссора двух северодвинских операторов зашла слишком далеко

Профессиональная видеосъемка, предлагаемая вольными операторами города, превращает праздник в сказку. Они как добрые волшебники – выбросят из памяти неприятные моменты, преподнесут приятные в наилучшем свете. Они делают типовые свадьбы яркими картинками, шаблонные юбилеи – уникальными торжествами. Да и свою жизнь готовы раскрасить. Правда, иногда в очень грязные цвета.

В СЕРЕДИНЕ августа прошлого года в городе появились афиши (орфография оригинала сохранена): «Осторожно маньяк педафил… в городе живет моральный урод… сексуальная ориентация данного нелюдя направлена на то что бы удовлетворять свой сексуальный инстинкт с мальчиками и девочками примерно от 4 до 16 лет. Неоднократно наблюдала, как Петр снимает детей на видео и фото у нас во дворе в разных ненормальных позах, потом более откровенные съемки продолжались в его домашней видеостудии по опросам соседских детей съемки иногда заканчивались настоящим изнасилованием… Практически всегда прикрывается справкой из П.Н.Д. таким образом удовлетворяет свои сексуальные похоти и зарабатывает на жизнь, продавая фото и видео детей по Интернету, также он занимается съемкой свадеб и торжеств. Пострадавшая соседка». Дальше сердобольная соседка, переживающая за судьбы детей двора, публикует домашний и мобильный номера телефона «педафила», его домашний адрес и даже фотографию «морального урода» в профиль.

Ошибается тот, кто думает, что соль этого пасквиля заключается в слове «педафил», главное здесь – «также он занимается съемкой свадеб и торжеств»…

Как поссорились Петя с Толей

Кто кому первым перешел дорогу – неизвестно. Очевидец конфликта, который сам не первый год занимается видеосъемкой, на вопрос о причине ссоры уклончиво ответил цитатой Высоцкого: «Нет удачи – джентльменов нет». Оба же практически в один голос, с разницей разве что во времени, валят вину на оппонента. Наслушалась от них за время судебного разбирательства всякой грязи вдоволь (за достоверность информации не ручаюсь, ибо не доказано).

Говорили, возмущенно, о том, как один на своих визитках предостерег клиентов от непрофессионализма второго. А тот в отместку от имени первого разместил объявление в газете, где приглашал желающих в гей-клуб, и второе – воззвание для пострадавших от некачественной видеосъемки первого. Тогда началась первая судебная тяжба, результата никакого она не принесла, крови обоим попортила немало, но заразила сутяжническим азартом.

После одного из судебных заседаний у входа в городской суд завязалась небольшая потасовка. Мелькнул нож, Анатолий пустил слезоточивый газ из баллончика. Чей был нож – разберется следствие, оба оператора снова кивают друг на друга.

В растерянности, встречаюсь и с тем и с другим. Петр – приятный стильный молодой человек, на встречи приходит с обаятельной женой. Общаться с супругами легко, и понимаешь, что не мог этот рассудительный мужчина на крыльце суда в присутствии жены из-за пары объявлений в газете с ножом наброситься на человека. В то же время и Анатолий, худощавый общительный скромный юноша, никак не похож на агрессивного хулигана.

- Ничего не понимаю… Нормальные же люди, приятные даже, дались им эти дрязги! – на уютной кухне у очевидца отпаиваюсь крепким кофе. Смотрит на меня, как на неразумного ребенка:

- Деньги всему виной, как обычно.

- Ну неужели у нас в городе операторам работы не хватает?

- Не жируем, но хватает. Иногда даже друг другу заказы передаем, чтобы клиента не отпугнуть и коллеге помочь. Только многие операторы, помимо съемок, имеют основную работу, у Петра и Анатолия видеосъемка – основной источник дохода. Да и по характеру оба взрывные и любят за правду бороться, а правда ведь, как известно, у каждого своя.

Правда первая

Петр с женой пришли в редакцию со своей бедой. Показали текст злосчастной листовки, которая была распространена по городу, – находили листы с фотографией Петра в почтовых ящиках, на дверях Дворца культуры «Строитель», куда на время ремонта переехал северодвинский загс. Могу понять шок, который испытала семья: растиражированные номера телефонов дали возможность возмущенным горожанам звонить «маньяку», опубликованные адрес и фамилия заставили обеспокоенных родителей перевести ребенка в другую школу, да и мысль о том, что распространенная клевета была доступна соседям, клиентам и просто прохожим, уверена, не давала спокойно спать.

Дело о клевете легло на стол прокурора незамедлительно. А вот приговора пришлось ждать долго – ответчик являлся только на первые заседания, потом пропал, да так, что даже приставы не смогли обеспечить его привод. На домашнем компьютере Анатолия, разумеется, отрицавшего свою причастность к распространению клеветы, были обнаружены четыре текстовых файла готовой листовки. Свидетели рассказывали на суде о том, как Анатолий приходил к ним и просил помочь с набором, версткой и печатью листовок, но получил отказ. Они слышали, как Анатолий звонил жене Петра и угрожал, что будет распространять такие листовки и дальше, а может, в будущем ославит так же, как мужа, и ее.

Вместе с супругами мы ждали приговора – без него указывать на клеветника было невозможно. В конце мая, без присутствия подсудимого, судья наконец смогла вынести приговор: вина Анатолия в клевете, то есть «распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица и подрывающих его репутацию» была доказана многочисленными свидетельскими показаниями и следствием. В качестве возмещения морального вреда Анатолий обязан будет выплатить 30 тысяч рублей, а наказанием для клеветника послужат 150 часов обязательных работ. Впрочем, приговор пока в законную силу не вступил и может быть обжалован.

Другая правда

- Уже в процессе обжалования – документы поданы. Я не согласен с приговором, - Анатолий категоричен в своей правоте. – Выносили приговор незаконно, без моего присутствия, никакого заявления о том, что согласен на рассмотрение дела без моего присутствия, я не давал. Есть документ? Я не знаю, что за заявление есть при деле, но его писал не я.

Анатолий уверен, что его подставили. Согласно его теории, Петр сам изготовил листовку, подкупил знакомого, который приходит к Анатолию ремонтировать компьютер, тот подкинул файлы на винчестер, а потом дал показания против Анатолия.

- Вы заметили, что листовки были распространены только по почтовым ящикам друзей Петра? И со «Стройки» листовки снял тоже его приятель. Почему он это сделал? Чувствует во мне сильного конкурента! А деньги и обязательные работы – это не ко мне. По состоянию здоровья я не работаю, так что заставить выполнить и обязательные работы меня никто не сможет, ни движимого, ни недвижимого – никакого имущества у меня нет. С чего штраф платить? Петр ничего не получит.

Знакомые Анатолия и Петра разделились на три лагеря. Одни уверенно заняли позицию сочувствия пострадавшей семье Петра. Другие поддерживают Анатолия: «Петя сам начал эту войну, ну да, но Толик переборщил малость, но, как говорится, не буди лихо». А третьи, их, кстати, большинство, уверены, что виноваты оба - никакое объявление в газете не стоит семейного благополучия, никакой косой взгляд или лишний клиент не стоят потраченных на судебные дрязги нервов.

Собирая информацию для материала, общаясь с двумя сторонами, ловила себя на мысли, что, наверное, я бы подошла к костру третьего лагеря. Выходя из зала суда, где был оглашен приговор, облегченно вздохнула – наконец-то в деле поставлена точка. Обманулась, это даже на троеточие не похоже:

- В принципе, приговором доволен, - Петр успел проконсультироваться с юристом. – Но начатое дело до конца доведу, эти три иска к Анатолию - по поводу объявлений, по хулиганскому нападению возле здания суда и по поводу листовок – только начало, малая толика того, что я сделаю. Я буду обходить все газетные редакции и требовать, чтобы рекламные объявления об услугах этого оператора не печатали.

Сейчас в суде идет третий процесс по иску Петра к Анатолию, о том самом нападении возле суда. Судя по всему, он будет далеко не последним.