Жил-был театр. Потом не стало его: снесли. Остались немым укором стены сценической коробки. И кажется, что старые кирпичи впитали витающий здесь театральный дух, укрыли тени блиставших когда-то актеров.
А место Мельпомены и Талии бесцеремонно занял крикливый Гермес: у остатков театральных стен возник рынок. Базарная площадь стала и сценической площадкой. Действо течет беспрерывно, трагедия плавно трансформируется в лубок, а балаган – в драму. Продавцы талантливо играют отведенные им роли, посетители и покупатели обращены в зрителей.
Вот я вхожу на воображаемое крыльцо, открываю двери – вместо билетерши встречает меня печальный пес с глазами Пьеро. Многоголосье диалогов достойно пера и Островского, и Вампилова. Вот разбитная торговка азартно «работает» с нервной дамочкой – по темпераменту прямо-таки великая Раневская! Поодаль хмурый босяк тащит куль тряпья – чем не персонаж раннего Горького? А эта румяная молодица – настоящая Варвара из «Грозы»! Кто-то выбирает зелень, но столь сосредоточен, что в нем видится новый Гамлет.
Иду дальше – но упираюсь в ограниченную рампой сцену. Тупик. Вместо кулис и яркого задника – понурые одеяния из Китая с Турцией. Драма эта бесконечна, ибо автор ее – жизнь, а герои, массовка, клака в партере и галерка – мы сами, безотчетно примеряющие на себя костюмы действующих лиц.
Покидаю «театр». Пьеса видена не однажды, хотя действие и меняется ежесекундно. И сверхзадача всем нам до конца так и не определена.
Александр ТОКАРЕВ