Номер от 1 сентября 2005 г.

О трагедии, случившейся год назад, рассказывает северодвинец - участник событий. Для нашей разведывательной десантной роты начало 1 сентября не предвещало ничего сверхъестественного. Текущие задачи.

ЧАСТЬ роты убыла сопровождать колонну машин на расположенную неподалеку базу хранения, часть оставалась в пункте постоянной дислокации - во Владикавказе, часть занималась разведывательно-поисковыми действиями также в предгорьях неподалеку. Но в одиннадцатом часу нам передали боевое распоряжение - немедленно выдвинуться в город Беслан.

День первый. «Это все Москва!»

Приехали, расставили свои БТРы возле расположенных по периметру школы домов. В первом кольце оцепления находились спецподразделения «Альфа», «Вымпел», «Витязь» и бойцы антитеррористического подразделения ФСБ из города Ессентуки, во втором - войсковые разведчики и мотострелки, в третьем - милиция и Внутренние войска.

По мере приближения к месту захвата напряжение возрастает, кажется, что воздух какой-то другой. Везде толпы людей, их не может удержать никакое оцепление - шастают группами и поодиночке как хотят, у них охотничьи ружья и невесть откуда взявшиеся автоматы. Увидев человека с фотоаппаратом или камерой, накидываются толпой, вырывают аппаратуру из рук, разбивают об асфальт. Буйствует в основном «молодняк» - взрослые и пожилые люди, как правило, ведут себя сдержанно. Но «молодняк» собирается кучками возле военных. Грозят кулаками, показывают отогнутые средние пальцы, слышатся выкрики:

- Ну и зачем вы, военные, теперь здесь нужны?

- Это Москва во всем виновата!

Цитировать высказывания по адресу президента России не могу: формат издания не позволяет.

Начальник разведки дивизии зло цедит сквозь зубы:

- Да какая, к черту, Москва? У вас ведь на любом милицейском посту - дал «полтинник» и проезжай, кто хочешь и куда хочешь. А мы потом виноваты...

В ответ о броню БТРа стукается несколько камней. Чувствуем, дискуссии не получится.

Так проходит первый день. Выставив дозорных, заползаем в БТРы спать. Ночь выдалась холодная, броня, раскалившаяся от солнца днем, к вечеру быстро остыла. А тут еще вспомнили, что на выезд собирались впопыхах, и, естественно, никто не взял ни утепленной формы, ни спальных мешков. Еще и дождик пошел. В общем, ночью нам пришлось туго.

День второй. Появилась надежда

Второй день не принес ничего, кроме тягостного ожидания. Большинство людей толпятся возле зигзага улицы между зданием администрации и Домом культуры. Здесь образовался «пятачок информации» - отсюда родители узнают о событиях в школе, отсюда же по всему миру десятки телерадиокомпаний вещают о последних новостях. Сюда же выходят официальные представители штаба руководства. Чтобы хоть как-то успокоить обезумевших от горя людей, нужна просто железная выдержка.

Из расположенного неподалеку от школы двора разбежались куры, теперь они гуляют возле школы. Из школы время от времени выходят боевики и лупят по курам из пулемета, гогочут во все горло и заходят обратно. Наркотиками накачались?

Под вечер бандиты согласились встретиться с экс-президентом Ингушетии Русланом Аушевым. В результате дело сдвинулось с «мертвой точки»: сначала освобождены три женщины с грудными детьми, затем еще два десятка женщин и детей. У людей появляется надежда. Освобожденные от нервного и физического истощения уже не могут идти сами - их подхватывают на руки и под руки, выводят как можно дальше, за оцепление. Две или три женщины бьются в истерике.

К исходу дня бандиты оживились. Выстрел из подствольного гранатомета закатился под один из наших БТРов, но не взорвался. На этот раз обошлось. Дальше - больше. Около двенадцати ночи еще два таких же выстрела. Осколками ранило милиционера.

День третий. Штурм

Третье сентября. Утро. Еще в одиннадцать часов всех уверяли, что штурма не будет. Руководство оперативного штаба было готово предоставить террористам автобусы и дать им «зеленый коридор» в любую сторону. Была надежда, что на этих условиях заложники будут освобождены.

По всей видимости, боевики тоже устали и начали колебаться. Тяжело находиться под постоянным прицелом до поры до времени молчащего оружия. Тяжело шкурой ощущать ненависть сотен людей. Возможно, от этого всего дрогнула чья-то рука, и прозвучал этот злополучный взрыв. Я думаю, к такому повороту событий никто готов не был.

Как бы то ни было, около часу дня сотрудники МЧС по договоренности с террористами отправились к школе, чтобы забрать трупы погибших людей. Бандиты выбросили тела в окно. Спасателям не суждено было дойти до них - в дверях что-то рвануло. Тут же с разницей в пару секунд последовали взрывы в спортзале, где были заложники. Очевидно, бандиты решили, что начался штурм, и привели в действие взрывные устройства, развешанные по залу. Оставшиеся в живых заложники бросились в окна, двери и бреши, образовавшиеся в стене. Боевики открыли шквальный огонь в спины убегавшим. Но заложников было уже не остановить. Местные прорвали оцепление и бросились навстречу своим родным и близким. Все полетело кувырком.

Первыми в школу ворвались «Витязи». Они быстро заняли спортзал и с боем начали продвигаться по коридорам. Через несколько минут в спортзал вошли саперы и начали обезвреживать не сработавшие взрывные устройства. Тут по спортзалу начали стрелять. Саперам и «Витязю» дали приказ на отход. Позднее они рассказывали, что там был настоящий ад - пол, казалось, был живым, его сплошь покрывали тела. На людях горели волосы...

В это время три наших БТРа с «Альфой» и «Вымпелом» все еще ждали команды на штурм. Наконец, командир не выдержал:

- Там уже раненых пачками вытаскивают, когда будет приказ?

Приказ наконец поступил. «Альфа», «Вымпел» и наша рота пошли вперед.

Память не в силах удержать всех подробностей того, что затем происходило. Какая-то мешанина из стрельбы, взрывов, криков, мелькания огня, дыма, пыли, военной и милицейской формы, полуобнаженных тел заложников. Зачастую не поднять головы, ощущение, что становишься огромным, как слон, и поэтому кажется, что промахнуться по тебе невозможно. А душа распадается на атомы. И каждый атом хочет жить. И мелодичное пение пуль, рикошетом уходящих в небо от рельсов железной дороги. Оказывается, у смерти иногда бывает приятный голос...

Местные последовали за нами. Люди то прятались за деревья и гаражи, то вновь выскакивали на дорогу, чтобы принимать раненых. Самые отчаянные таскали воду, поливали пол в спортзале и выносили людей оттуда. Несли на носилках, на руках, вели под руки впереди себя, закрывая от пуль своими телами, грузили в «скорые» и отправляли, расчищая дорогу руками и матом.

Потом танк сделал пару выстрелов по верхнему этажу школы. Бандиты начали выпрыгивать наружу, пытались спастись бегством. Местные буквально рвали их на части. Одну женщину-террористку не спас и накинутый медицинский халат, взятый в школе.

Я не стану ничего утверждать, но мне кажется, что попавший к нам тогда в руки боевик как раз и был пресловутый Нурпаши Кулаев. Дали ему пару раз прикладом и затолкали в БТР. Благодаря этому он и остался жив.

Из боя выводят прапорщика Серегу. Левый рукав у него в крови. «Поймал пулю», как говорят в армии. Сажают на бордюр, разрезают рукав, делают перевязку. Первые его слова:

- Марфа узнает - мне абзац.

«Марфой» он за глаза называет свою жену.

А потом в спортзале рухнул потолок.

Далее было еще много чего... Были и обыски наших БТРов сотрудниками ФСБ: из близлежащих домов, покинутых жителями на время теракта, пропало разное имущество. У нас, конечно, ничего не нашли, но все-таки, видимо, долго еще не переведутся люди, способные извлекать выгоду из всего, даже из общего горя. И уборка тел погибших, как заложников, так и бандитов, сортировка их для опознания. И этот ужасный запах, казалось, пропитавший насквозь и БТРы, и нашу форму, и нас самих. Об этом особенно не хочется вспоминать...

Последняя ночь. «Мир вам, люди могил»

Потом - последняя ночь в Беслане, опять мелкий моросящий дождик, нас, уставших, голодных, охрипших от холода, крика, бесчисленного количества выкуренных сигарет, уже не держат ноги. А в темноте гудит голос какого-то армейского начальника:

- Товарищи офицеры! В Беслан прилетел президент России Владимир Владимирович Путин. Личный состав разбудить, поднять, умыть, побрить, если необходимо - подстричь, построить для встречи...

А в госпитальной палате, куда мы пришли навестить своих раненых, было тихо и светло. Перевязанный, отмытый и успокоившийся скромняга-боец показал стихи. «Нам иногда бывало тяжко, и если бы не та растяжка...». Командир взвода Андрей достал книжку:

- Трофейная, ваххабитская!.

На обложке - «Жизнь пророка Мухаммеда». Открыл и прочитал вслух:

- Мир вам, люди могил! Счастье для нас, что вы умерли! Волнами мрака надвигаются беды, и каждая последующая будет ужаснее предыдущей!

Андрей поднял голову и сузил глаза: - Ничего не понимаю...