Номер от 27 сентября 2001 г.

Если бы композитор Марк Минков написал только одну песню, в одночасье ставшую настоящим гимном советской милиции, он уже бы вошел в историю телевизионного кинематографа. Но прекрасных мелодичных произведений он создал великое множество. И поэтому так легко было говорить с человеком, который каждому из нас подарил немало светлых лирических мгновений. Мы пригласили его в наш гостиничный номер, выкроив свободную минутку в его напряженном графике фестиваля «Созвездие-2001».

Марк Анатольевич, вы считаете себя... элитным человеком?

- Можно совсем выключить радио? А то я непроизвольно слушаю мелодию, к сожалению...

- Понятно, издержки профессии...

- Так что вы спросили об элите? Нет, разумеется, я далек от этого клана. Но вот немножко особенным себя, конечно, считаю. Так произошло в моей жизни, что музыкой я занимаюсь с пяти лет, очень рано проявились у меня способности.

- Были ли для вас музыкальные занятия пыткой? Многие юные дарования долбят бесконечные гаммы из-под палки.

- В этом плане я не исключение. Потому что гораздо приятнее бегать с ребятами, играть в футбол, хоккей... А гаммы в ту пору, конечно же, вызывали у меня уныние. Особенно, когда за окном хорошая погода. Если говорят, что сам ребенок мечтал и стремился к «большой» музыке, никогда не верьте этому. Бывают, правда, исключения, но крайне редко. И в большинстве своем такие дети становятся пианистами. Знаю, что Женю Кисина никто не заставлял. А мне всегда было интереснее придумывать что-то свое, чем играть чьи-то гаммы.

- Марк Анатольевич, вас смело можно отнести к композиторам-мелодистам, остро чувствующим тему. Иногда просто на уровне подсознания. И все же, посещает вас когда-нибудь хорошая профессиональная зависть, когда кто-либо напишет лучше, Эдик Артемьев, например?

- Меня - нет. Я давно понял, что музыка - это такое бескрайнее поле, которое должны возделывать разные люди, и возделывать каждый по-своему. Зависти не было никогда и ни к кому.

- Вы сыграли далеко не последнюю роль в судьбе и карьере Аллы Пугачевой. Насколько благодарна в этом плане Алла Борисовна, насколько она благосклонна к вам сегодня? Был период, когда тандем Марка Минкова и Аллы Пугачевой был связан очень тесно.

- Действительно, такое время было. У нас сохранились вполне добрые взаимоотношения. Общаемся сейчас, конечно, не так часто, как раньше, у каждого из нас своя жизнь и судьба. И Алла Борисовна, как вы ее назвали...

- Почему - я? Это ее народ так называет.

- Для меня же это лишь вторая женщина, которую называют по имени-отчеству.

- Тогда первая?..

- Не догадываетесь? Надежда Константиновна!

- Почему же? Есть ведь Эдита Станиславовна, была Клавдия Ивановна...

- Нет, у актеров не должно быть отчества. Эдита Пьеха, Клавдия Шульженко, Лариса Долина. Имя или есть, или нет. А Алла Борисовна - это именно что-то «из оперы» про Надежду Константиновну. Говорят, что характер - это судьба. У Аллы, помимо того, что она обладает замечательным голосом и великолепным артистическим даром, есть и характер, который заставляет вас называть ее Аллой Борисовной. Я сразу понимаю, о ком идет речь, и не я один.

- Да ведь назови ее просто Аллой, потом можешь и не проснуться от собственного испуга. Настолько она, по разговорам, крута... Для нее ведь не существует авторитетов, чинов и званий. Она запросто раздает «всем сестрам по серьгам».

- Нет, в этом плане я не из пугливых. Я ее зову только Алла.

- Откликается?

- Легко. На самом деле, мы знакомы слишком давно, поэтому для нас было бы достаточно глупо называть друг друга по имени-отчеству.

- Исходя из этого, если в нашем разговоре у меня прозвучит просто обращение - Марк, это вас не очень оскорбит?

- Нисколько. Мы в жизни напридумывали себе столько условностей! Вот на Васю или Колю я не потяну. Но мы, кажется, отвлеклись. Сейчас моя музыка как бы по наследству перешла к Кристине. Песню «Есть, я знаю, ты на свете есть» первой спела Алла, спела очень хорошо, но в то время не раскрутила ее. Я считаю, что она получила новую жизнь сейчас благодаря тому, что ее спела Кристина. Кроме того, Криста спела мое произведение «Вербочки» и тоже - вполне мастерски. Наш успех - композиторов, поэтов, операторов, кинорежиссеров, сценаристов - всегда зависит от Его величества Актера. А мы все - бойцы невидимого фронта. Это определенные издержки ремесла. Нас знают только по титрам, и то не всегда. Но ничто на свете не заставило бы меня из-за этого поменять свою профессию.

- Кто был вашим Мастером в музыке?

- Я ученик Арама Хачатуряна, в жизни занимаюсь не только кино и песнями. Есть и другая жизнь, отличная от открытой жизни артистов. Я человек не публичной профессии, и далеко не всегда соглашаюсь потусоваться, как, скажем, на нынешнем фестивале.

- Можно считать, в эти дни Северу крупно повезло, что вы согласились недельку провести в наших краях?

- Я давно мечтал побывать в Архангельске, потому что, глядя из Москвы, думаешь, что Север, Белое море - это какая-то сказка, легенда, может, их и нет вовсе... И вот, только сейчас, побывав на Соловках и впервые окунувшись там в Белое море, я понял, как причудливо иногда переплетается сказка и жизнь, легенда и быль.

- Скажите, Марк, вот тот знаменитый эпохальный, знаковый сериал «Следствие ведут Знатоки», в котором звучит ваша песня про милицию, о милиции, для милиции - он как-нибудь аукнулся в вашей творческой судьбе?

- Еще как! Я только-только заканчивал консерваторию, когда мне позвонили с телевидения и предложили попробовать свои силы в одном из первых многосерийных телефильмов. Тогда еще не было ни «Семнадцати мгновений весны», ни «Майора Вихря», ни «Операции «Трест»... Я уж не говорю про современные зарубежные «мыльные оперы».

- «Мыло» на телевидении - это беда.

- Мне так не кажется.

- Еще какая беда! Ведь идет самое настоящее массовое зомбирование. И одно дело, когда меня зомбируют песней «Наша служба и опасна и трудна», можно оправдать это неким патриотическим воспитанием. Но ведь от песен «Черной жемчужины» или музыкального флага «Санта-Барбары» многих начинало трясти!..

- А вы не зомбируйтесь, просто переключитесь на другой канал. Что вы, маленький, что ли? Мама не разрешает?

- Да телевидение - это вообще гипноз. Вот на фестивале позволили себе неделю отдыха от него (гостиничный номер действительно оказался без телевизора - А.Г.).

- Вот и отдыхайте. В Архангельск приехали более двухсот очень интересных актеров. А много ли хороших фильмов снимается в стране? Мало! Вот «мыло» и заполняет создавшийся вакуум. Я, например, считаю, что бразильские сериалы лучше, чем все наши «Менты» вместе взятые и вся эта отечественная продукция, которая создается нашими композиторами для фильмов со стыдным грошовым бюджетом. Многие наши артисты сейчас просто губят себя, как в свое время погубили себя «Знатоки». За такие деньги «отдаваться» кому бы то ни было неприлично. Это значит - не уважать себя... Я вижу у вас пепельницу. Вы курящие?

- Марк, да мы и курящие, и гулящие...

- Я-то сюда с женой приехал, так что вряд ли подойду для компании. Но в Архангельске девушки замечательные.

- А северодвинских-то видели? Ого-го!

- Пока не видел, к сожалению. Надо будет как-нибудь к вам приехать...

- Можем посодействовать в организации встречи с северодвинскими зрителями.

- Над этим стоит подумать. Я могу провести встречу-концерт и привезти с собой один из моих новых фильмов...

- Вы оставите свои координаты?

- Я не привез своих визиток из Москвы...

- Как-то скучно сидим. Вы не привезли их из Москвы, я - из Северодвинска. «Безвизитный» народ пошел.

- Это не самое страшное. Вот мои телефоны. Но вернемся к нашему разговору. Время сейчас действительно достаточно тяжелое - и не только для артистов, художников, кинематографистов... Плакать уже всем стало неинтересно. Просто поняли, что слезами горю не поможешь, и каждый ощутил это на собственной шкуре. Если ничего не делать и лишь умываться слезами, плакать придется всю оставшуюся жизнь. Слава Богу, люди начали что-то делать в стране, сильной своими культурными традициями, в которой жили великие художники, композиторы, артисты, и до сих пор живут. Но в эфире появляются лишь наши уголовные сериалы, и тогда лучше я свои симпатии отдам Бразилии и Аргентине. Там хоть говорится о любви, верности, коварстве и сильных чувствах.

А от махрового криминала на экране я просто устал. Молодые актеры себя губят, потому что с «ментовской» рожей сыграть потом Гамлета невозможно, никто не поверит. Да и предложение вряд ли последует. Вспоминаю того же Леонида Каневского. Он же был замечательным театральным актером на Малой Бронной. Но роль Томина в «Знатоках» поставила крест на его сценической карьере. Она помогала ему в очереди за колбасой, но очень мешала в театре. Его зрители просто не воспринимали. Представьте, вы смотрите Мольера, а на сцену выходит «знаток» Шурик.

А Спартак Мишулин из Театра Сатиры? Это ведь великий трагикомический актер. А роль придурковатого пана Директора в «Тринадцати стульях» сделала из него клоунскую маску. Это совсем не маленькая трагедия.

- Марк, на мой взгляд, наша беседа приобрела какой-то мрачный оттенок.

- Вы так считаете?

- Я вернусь к музыке. Откуда в ваших песнях такая светлая прозрачность? Ведь сразу же встает перед глазами радуга, когда звучит мелодия «После ливня - чистота».

- Я вам предлагаю сообщить об этом в Комитет по Нобелевским премиям. Вдруг прислушаются? А серьезно - процентов девяносто моих песен написаны по заказу. И, работая в этом режиме, никогда и никому не надо угождать. Главное, чтобы песня нравилась тебе самому. А исполнитель всегда готов привнести свою личную тему, если автор даст простор для нее. И тогда удастся «пройти, не поднимая глаз, оставив легкие следы... По краешку Судьбы».