Подружки На часах еще нет девяти. Рабочий люд спешит на работу. «Подружки по стакану» Вера и тетя Зина никуда не торопятся. Расположившись на завалинке дряхлого, вросшего по окна в землю домика и расстелив мятую газету, принимаются за завтрак. Со вчерашнего дня осталась краюха черствого хлеба и полчекушки одеколона «Троя».
- Еще фрукты есть, - язык у тети Зины заплетается. - Будешь? - Дрожащими руками вынимает из грязного кулька надкушенное яблоко и пару почерневших бананов. - Друзья наши на остановке торгуют. Второсорт оставляют. А мы и рады. День прожили - и слава Богу. Больше года вместе, судьба такая.
Судьба? Одна по молодости, решив отомстить за измену, переломала руки сопернице - на два года угодила за решетку. А когда освободилась, ощутила себя клейменой, начала прикладываться к рюмке. Дочь-пьяницу, тащившую из дому последние вещи, мать выгнала из квартиры.
А тетю Зину из дому выгнал сын-наркоман, пригрозив, что если мать и дальше будет ему указывать, как жить, то окажется на том свете. Она убралась со своими нехитрыми пожитками. Горе попробовала глушить сорокаградусной. Втянулась. Последний год женщины вместе проводят время во дворике заброшенного дома. Этим летом трущобы снесли, площадку расчистили под строительство элитного жилья. Пришлось подыскивать другое пристанище. Ночевали в подъезде, жили в сараюшке. Теперь ищут, где зимовать.
- А чего тебе вообще от нас надо? - вдруг разозлилась тетя Зина. - Ты не из милиции? Мы тебя звали? Нет. Вот и иди, куда шла.
И я пошла. Туда, куда отвозят с приступом белой горячки.
Была красивая и любимая - Признайся, красавица, ты алкоголичка? - утренний обход совершаем вместе с завотделением неотложной наркологической помощи Тюменского облнаркодиспансера Александром Моргушиным.
- С чего это вдруг? - возмущается пациентка, вытаращив заплывшие от синяков глаза.
- А соседка все еще спит? Вставай, Гюльчатай, кто тебя так раскрасил? - Александр Андреевич пытается разбудить красотку, та не реагирует. - Вот, двадцать лет всего, ночью привезли с белой горячкой. А тебе, милая, сколько?
- Сказать? Не поверишь. - Едва прикрывая простыней дряблую грудь и ничуть не смущаясь, пациентка с гордостью рапортует заплетающимся языком: - Семьдесят два.
- А число сегодня какое, знаешь?
- Восьмое сентября, - называет на два месяца запоздавшую дату.
- А год?
- Какой, какой... Девяносто четвертый! Ты че, решил меня проверить? Думаешь, я того? Я десять лет на заводе пластмасс отработала, потом в институте препараты делала. Тридцать лет возле спирта отработала, но я не алкоголик. Только пиво...
Симпатичную татарочку Наилю мы отвлекли от работы.
- На этот раз точно завяжу, - отставляя швабру, божится Наиля. - Два месяца после той выписки не пила. А потом в день рождения сестры сорвалась. Думала, умру. Иду по улице и кажется, что следом за мной гномики бегут. На плечи прыгают и шепчут злобно, прямо в ухо. Не поверите, до тридцати пяти лет не пила. А потом, как похоронила мужа, сломалась. Нет, слово даю, теперь все. Детей надо поднимать.
От навязчивых человечков убежала сюда и Лена. Встреть я эту тридцатилетнюю женщину на улице, ни за что не поверила бы, что передо мной алкоголичка с десятилетним стажем. Стройная симпатичная блондинка.
- Первый раз спиртное попробовала в 21 год, - рассказывает все как есть. - «Монастырскую избу», сладенькое. Как раз выучилась на бармена, устроилась работать в кафе. Чаевые неплохие. Сейчас думаю, можно было даже машину купить. А мы все спускали. Почти каждые выходные пьянки устраивали. Дошла до того, что за вечер могла выпить 750-граммовую бутылку водки. А тут целых две недели праздновали. Сначала день рождения у подружки, потом у мамы юбилей. И начало казаться, что в каждой комнате на стене кошка висит и на меня злобно смотрит, а еще - голоса гномиков, добрых и красивых. Сожитель мой вызвал «скорую». Уже неделю здесь.
Муж пьет - горе, жена - вдвое Так говорят врачи. И добавляют, что от алкоголизма не застрахована ни одна женщина.
- Вы думаете, что к нам поступают только бомжихи? Совсем нет, - говорит доктор Моргушин. - Есть и из приличных семей. Я 32 года работаю с женщинами-алкоголиками и могу сказать, что этой болезни подвержены дамы с разных ступеней социальной лестницы. Уровень благосостояния тоже различный.
Превратиться в алкоголичку женщина больше всего рискует, оставшись без «надзора души». Провоцирующим фактором могут стать сокращение на работе, проблемы во взаимоотношениях со взрослыми детьми, появление у мужа другой женщины, да и просто потеря внимания со стороны мужчин.
- Статистика говорит, что больше других алкоголизму подвержены женщины, работающие в общепите. В последнее время среди наших пациенток все больше продавцов палаточных рынков, что пьют «для сугрева», - говорит Моргушин. - Между прочим, при пивном алкоголизме психозы случаются не реже, чем при водочном. К нам привозили пациенток, порой совсем юных, за которыми черти начинали бегать после 5-7 литров пива. Я боюсь думать о будущем нашей нации. В 2000-м на пять мужчин-алкоголиков приходилась одна дама, сегодня это соотношение чуть ли не один к одному.
Если у мужчины первая стадия длится 5-6, а то и более лет, то женщина путь от трезвенницы до алкоголички может пройти за год. Только она свое пристрастие к алкоголю тщательнее скрывает. Часто знакомые и родственники узнают об этой беде, когда у женщины уже начинаются психозы. И даже самый близкий человек не всегда вызывается ей помочь. Это жены таскаются с мужьями-алкоголиками, как с маленькими детьми, пытаются силой или уговорами кодировать... Сама же женщина, попав в беду, чаще всего остается без помощи. Пока не попадет в лечебницу.
- Но и мы, если разобраться, - сетует Александр Моргушин, - можем лишь вывести из белой горячки и провести минимальное, двух-, трехнедельное лечение. Выписывая пациентку, можем только порекомендовать ей закодироваться. Но большинство плюют на рекомендации наркологов. Вся проблема в том, что в нашей стране не существует принудительного лечения алкоголизма, как это было раньше, когда на лечение направлял суд и он же принимал решение об отмене. В Америке алкоголику предлагают: хочешь лечиться - вот тебе клиника, не хочешь - тюрьма. А наши законы половинчатые. Мы прокукарекали, что нужно бороться с алкоголизмом, а подзаконных актов не прописали. Но проблема еще и в том, что у нас обычно стресс снимается алкоголем. Чуть что - мы за рюмку. А надо всего лишь понять, что из психологического кризиса легче выходить с помощью специалиста, психотерапевта. И государство обязано дать человеку любого социального сословия, любого достатка возможность получить такую помощь.
«Труд»