4 ноября Почетный гражданин Северодвинска, лауреат Государственной премии, кавалер ордена Трудового Красного Знамени Виктор Петрушин отметит 75-летие
 |
| Фото Владимира Ларионова |
Виктора Антоновича знают очень многие. Эта известность завоевана не только благодаря высоким наградам, но и той большой общественной работе, которую он ведет на протяжении нескольких лет, возглавляя многотысячную армию ветеранов города. И еще, Виктор Антонович – личность творческая. Много лет активно сотрудничает с «Вечерним Северодвинском», принят в члены Союза журналистов России.
Люди старшего поколения хорошо помнят, как в 60-80-е годы коренным образом реконструировался завод, какими небывалыми ранее темпами строился новый многоэтажный город. Виктору Антоновичу довелось быть в самой гуще этих преобразований. Он трудился главным архитектором и заместителем главного инженера по капитальному строительству. И потому сумел создать насыщенную ранее неизвестными эпизодами документальную книгу «На берегах Двины и Кудьмы».
С согласия автора приоткроем его маленькую тайну. Виктор Антонович работает над новой книгой с условным названием «Будни и праздники инженера Севмаша». Она тоже о заводе, точнее, о людях завода. Редакция поздравляет Виктора Антоновича с его юбилейной датой и предлагает вниманию читателей главу из будущей книги.
«И вот я сижу третий день на вертящемся круглом сиденье возле кульмана и жду, когда Моисей Гершевич даст мне задание на разработку первого собственного проекта. Но он тянет. Пятый раз я подошел к заваленному листами ватмана столу начальника КБ и опять услышал: «Читайте, пожалуйста, СНиП. Скоро пригодится». Возвращаюсь на свое рабочее место.
Из-под кульмана видна ножка Галины Петровны. Маленькая, в изящной черной туфельке, она легко покачивается под чертежной доской и мешает «изучать» СНиП.
Через минуту, почувствовав на себе чей-то взгляд, поднимаю голову и вижу перед собой усы улыбающегося начальника с чертежом в руках. Он подвинул рядом стоящий стул, присел и начал втолковывать мне суть технического задания, сроки выполнения которого заканчивались через неделю. Требовалось спроектировать площадку для бункеровки тепловозов. Я понял, что получил задание на работу.
Площадка планировалась в районе завода, с которым он меня еще не знакомил, и поэтому согласился пройтись в район мелководной набережной.
В годы Великой Отечественной войны сюда ставили на ремонт транспортные суда и боевые корабли. К концу же пятидесятых годов надстройка набережной была уже в неудовлетворительном состоянии. Мы определились с местом установки бункеровочной емкости, уточнили необходимость проверки и согласования некоторых размеров.
Плотно поработав, я сумел быстро подготовить выкопировку из генплана и назавтра, согласовав ее с заказчиком - транспортным цехом, пошел к своим «родственникам» - в отдел главного энергетика.
ОГЭ - один из трех отделов службы главного инженера предприятия. Функциональные обязанности их аналогичны: отделы должны обеспечить бесперебойное функционирование основного производства. Службы эти зависимы друг от друга, и не только потому, что каждая из них подчинена их общему руководителю, но и потому, что недоработки в одной из них влияют на результаты работы другой.
ОГЭ размещался в одной из распределительных подстанций, обслуживающей центральный район завода. Найти ее несведущему человеку непросто. Я ее нашел, но, к сожалению, это произошло к началу обеденного перерыва. В 12 часов 30 минут я стоял перед дверью с табличкой «Главный энергетик предприятия» и решил ее открыть. Я опоздал на 30 секунд.
В крохотной приемной не оказалось секретаря, а за столом, рядом с дверью, за которой, видимо, размещался главный энергетик, сидел лысый плотный человек и пил кофе, аромат которого наполнял помещение и щекотал ноздри, возбуждая мой предобеденный аппетит.
- Здравствуйте! - остановившись у стола, тихо сказал я и начал разворачивать лист ватмана.
- Здравствуйте, - безразлично сказал лысый и, не отрываясь от горячей кружки, добавил: «У меня обед».
- Извините, пожалуйста. Мне только согласование. Пожалуйста!
Лысый поднял голову, строго посмотрел на меня черными глазами и добавил: «Обед у меня, подождите в коридоре». Сказано было так спокойно и твердо, что я взял со стола чертеж и, не сворачивая его, вышел. Так как нормальных коридоров в подстанции не было, я час простоял на лестничной площадке и ровно в 13 часов 30 минут решительно подошел к двери. К этому времени я уже весь кипел от возмущения. «Еще бы, из-за минуты своего обеденного времени вот такие лысые готовы отнять у молодого инженера целый час, держать его на лестничной клетке возле своего кабинета. Я же приехал с прекрасного юга на усиление инженерного корпуса деревянного Молотовска. У меня ведь тоже обед, но я же работаю…»
Вот с такими мыслями я открыл дверь и увидел уже стоящего у стола невысокого плотного человека, который белоснежным платком протирал стекла очков в черной оправе. Он был не¬обыкновенно, по моему мнению, похож на Наполеона до отправки его на остров Святой Елены.
Развернув чертеж, я положил его на стол. «Наполеон» сел в стоящее у стола деревянное кресло и положил на стол руки, на которые были натянуты черные сатиновые нарукавники. Минуту смотрел на чертеж, потом вынул из внутреннего кармана пиджака авторучку и, не сказав ни одного слова, приложился пером к ватману. В строчке после слов «Главный энергетик предприятия» появилась подпись черными чернилами с явно выраженной первой буквой «А». Спрятав ручку, он сказал: «Моя фамилия Аверьянов».
Вместо уже созревшего во мне монолога о неприветливости, черствости и гоноре, который во мне был готов, я смог только сказать: «А моя - Петрушин. До свидания!» И, свернув лист ватмана, выскочил на площадку и побежал вниз по лестничному маршу. Навстречу мне поднималась толпа женщин, возвращавшихся с обеда. На моих часах «Победа» с красной цифрой 12, которые подарил мне мой младший брат Николай - молодой донецкий шахтер, стрелка показывала 13 часов 33 минуты.
Так я познакомился с главным энергетиком предприятия Владимиром Михайловичем Аверьяновым, прекрасным специалистом, но своенравным и оригинальным, прибывшим на завод №402 в начале сороковых годов после окончания Ивановского института. Проработав на заводе всю жизнь, он воспитал десятки энергетиков и закончил свою деятельность под моим руководством в должности заместителя главного инженера ОКСа.
А в тот раз, вернувшись в отдел, я доложил о результатах начальнику КБ. Моисей Гершевич выслушал меня, улыбнулся в усы и сказал: «Вам повезло».
До конца дня я самостоятельно подготовился к выполнению расчетной части проекта и, прихватив необходимые материалы, ушел в свое общежитие у «беломорской» вахты. За ночь я выполнил всю расчетную часть, сделал эскизы эстакады, определился с фундаментом под опоры, на которые должна быть поднята четырехкубовая емкость. Через два дня я закончил проект и сдал его на проверку. Не знаю, что тогда двигало мною, но друзья по общежитию сказали, что Петруха чокнулся.
Следующую неделю проект отлеживался на столе у начальника КБ, я же опять читал СНиП и самостоятельно знакомился с заводом».