Прочитал замечательные рассказы ребят («Первый штрих» не комом» в «ВС» от 7 апреля. – Ред.). Особенное впечатление – от сочинения про суицид, про правильный подход учителя и единственно правильные слова в той обстановке. И вспомнилось нечто и из моего детства, хотя давно это было – году в 1975-м.
Онежский лесопильно-деревообрабатывающий комбинат строил для рабочих бараки: общий коридор – стометровый, неотапливаемый, туалет на восемь мест без кабинок; напротив длинный сарай для дров – и снова бараки. Поселок строился на болоте, на коре, и этот запах я помню всю жизнь… Дети гуляли сами по себе, пока взрослые ходили на завод по сменам. Рядом Шалга, поселок на горе, – оттуда как на ладони видны заливные луга, и ЛДК, и остров Кий, и даль морская до горизонта, и закат красивейший.
Катались на плотах самодельных. Глубина большая, палками толкались. Деревья стояли в воде. Дед Мазай вспоминался, только зайцев не было... Как-то толкнулся я, первоклашка, и повис на шесте, и плот уходить стал. Я палку выпустил и упал в воду. Весна, холодно. Шок до сих пор помню. Ребята далеко – спасаться надо самому. Не знаю, как со страху поплыл. Добрался, залез на плот; но холодно, а палки нет. Ору. Ребята старшие подплыли, куртку дали, сказали: «Чтоб больше одного на плоту не видели!» Рассказывали про судороги и про другие напасти на воде, пока меня сушили. Рассказы помню до сих пор – пригодились не раз... Спасибо этим ребятам! Домой пришел сухим, но маму не обманешь, да и запах костра предательский. Рассказал правду, только про глубину, помню, не говорил...
А теперь я сына на всякий случай обучил, как на плоту управляться.
Олег ШИМКО