Выдающаяся джазовая пианистка живет в Москве, выступает в Нью-Йорке и восхищается родным Северодвинском
Видео Владимира Ларионова
- Марина, джаз, насколько я понимаю, это в первую очередь импровизация. Много ли ее в твоей жизни?
- Достаточно много. Ведь это понятие не только музыкальное, оно намного шире. И если хочешь научиться импровизировать, начни со своей жизни, сними заезженную пластинку и делай что-то по-новому. Приготовь яичницу не с помидорами, а с огурцами, к примеру, и жизнь начнет меняться.
ЗНАКОМЬТЕСЬ, Марина Макарова. Пианист, аранжировщик, композитор, педагог – указано в визитке. И два телефона – северодвинский и московский. В Москве Марина живет большую часть времени, но жителем столицы себя не считает, делая честь нашему городу.
Пока не начался джаз
- Итак, с чего началась музыка для тебя?
- С дедушки. Он знал все оперные арии, прекрасно играл на гитаре, был настоящим любителем музыки – от слова «любить». Моя мама – педагог по классу фортепиано в музыкальной школе №36. Я с детства легко подбирала мелодии, а мама развивала мои способности. Потом была, соответственно, музыкальная школа…
- …после которой многие дети раз и навсегда бросают это занятие.
- Да, согласна. У меня был перерыв в шесть лет между окончанием школы и поступлением в музыкальное училище в Архангельске. Достаточно времени на раздумья. Я поступила на филфак в СГИ (сейчас – филиал ПГУ), но на третьем курсе все это мне надоело и я ушла.
Хотя сейчас понимаю, что учеба там мне много дала. Может быть, когда-нибудь доучусь.
- Ушла и поступила в училище?
- Нет, я просто ушла, не строя никаких планов. Мысль вернуться к музыке пришла позже.
- И с этого момента начался джаз?
- Да. В школе я училась на классическом отделении, а в училище со мной работал замечательный педагог Елена Сафонова, которая и открыла для меня джаз.
Личность учителя всегда играет важную роль для ученика. И это были не просто занятия, мы постоянно общались вне училища, вместе выступали. Тогда же я познакомилась и с Олегом Юдановым - моим любимым барабанщиком и наставником, с которым сотрудничаю и по сей день.
- Потом был диплом. Красный?
- Ну да. И я осталась в Архангельске еще на два года, работала на эстрадном отделении, в военном оркестре и ежедневно занималась до одиннадцати вечера. А потом мы с еще одним северодвинским музыкантом Денисом Шушковым отправились в Москву поступать в Академию имени Гнесиных.
Москва – Нью-Йорк
- Не было страха провинциала перед легендарной «Гнесинкой»?
- Знаешь, на нашем курсе из Москвы были единицы. Остальные – из Саратова, Ростова, Архангельска… Ведь музыкальный уровень виден сразу, откуда бы ты ни приехал.
- Было ощущение – «о, боже, как мало я еще знаю и умею»?
- Это же замечательное чувство! Оно заставляет двигаться вперед. И это ощущение меня не оставляет. Надо постоянно заниматься, общаться, выступать! Только так. Жить в одной только Москве вредно.
- А в одном Северодвинске?
- У меня есть стойкое ощущение развития города. И с каждым приездом это заметно все сильней.
Культурный уровень растет, прослойка интеллигенции растет. Это очень приятно. Даже на переполненном ягринском пляже мне не тесно.
- Учеба закончилась. Конечно же с очередным красным дипломом?
- С красным. А это так важно?
- Кому как. В любом случае, ты осталась один на один с суровой реальностью.
- Настолько суровой, что через месяц улетела в Нью-Йорк (шутка). Моя подруга, барабанщица, еще на втором курсе улетела туда. И к моменту моего приезда у нее были уже и работа, и жилье.
- Что удивило?
- Я пошла на один уличный фестиваль, где выступали наши друзья. И в огромной толпе, собравшейся на улице, меня никто ни разу не толкнул. Я была удивлена уважением американцев к личному пространству.
- Музыкальная миссия была?
- Не то чтобы. Но я сыграла несколько композиций на фестивале в городе Берлингтоне.
Американский зритель удивительно быстро откликается на то, что ему нравится или не нравится. Уже на второй вещи я почувствовала, что попала в нужное настроение.
- Ну а что не понравилось?
- Чего-то конкретного не припомню, но это все равно чужая, незнакомая страна. И языковой барьер поначалу тоже создавал известные трудности.
- Значит, остаться не захотелось?
- Приезжать и играть – да, жить – нет. Хотелось бы ездить по всему миру.
«Пинок» музыкантам
с сонными глазами
- Ты приезжаешь в Северодвинск и каждый раз проводишь концерт «Jazz kick». Можно перевести как «джазовый пинок»?
- Скорее как «джазовый улет». Но некоторым нравится и «пинок». Кто за чем приходит на концерт.
- А в Москве какой у тебя музыкальный проект?
- Их три. «Jazz sisters» - в нем играют только девушки, большой коллектив Николая Арутюнова «Funky soul», и наш собственный – трио, в котором играет и Денис Шушков. Мы играем старый джаз. В стиле ретро, можно сказать.
- Есть музыка, которая тебе не нравится?
- Я не замыкаюсь только на джазе. Ту же «Мурку» можно сыграть на концерте с пятью модуляциями. Но я не люблю скучную музыку, а это зависит всегда от самих музыкантов. Бывает, музыкант сидит перед концертом и говорит: «Может, не пойдем?» Ну не иди тогда, раз не хочется, иди домой! И еще не люблю, когда в баре, где сидит три человека, играет музыкант с сонными глазами и думает: «Вот на фестивале я сыграл бы супер. А тут чего стараться?» Так не бывает.
Больше музыки!
- Вернемся в Северодвинск. Ты разделяешь мнение, что творческому человеку нужно стремиться в столицу, чтобы обрести уверенность в себе и добиться успеха?
- Быть неуверенным и невостребованным можно и в Москве. А можно здесь, в своем родном городе, жить на все 100 процентов. Не место определяет человека. Но многое, конечно, зависит от среды, в которой ты находишься.
- Есть желание сделать что-нибудь этакое здесь? Помимо концертов?
- Мечтаю о музыкальном фестивале на Белом море, под открытым небом. И чтобы на него приехали музыканты со всего мира!
- А что пожелаешь нашим читателям?
- Слушайте музыку! Любую, разную, но побольше! А еще лучше – живую, это совсем другие ощущения. Начинайте утро с любимой песни, заряжайте себя на позитив с самого начала дня.
Ильдар ХАБИБУЛЛИН