В моем рабочем окне помещаются два тополя, один фонарный столб и полдома 2 на улице Пионерской. Пейзаж так себе, для меня. Для Людмилы Лесниковой и Дианы Кублицкой он, если не считать фонаря и тополей, которых в их детстве не было, - один из самых дорогих в городе.
 |
| На фоне родного дома: Диана Кублицкая и Людмила Лесникова. Фото Владимира Ларионова |
КАК МЫ находим героев своих материалов? Этот вопрос задают часто. По-разному бывает, иногда просто не проходим мимо. «Познакомьтесь…» - редактор Вячеслав Белоусов приглашает в мой кабинет двух женщин. Случайная встреча у крыльца нашего издательства, пара слов – вот и очередные герои.
«Пойдем, дочка, в ресторан»…
Диана Александровна - ветеран Севмаша, в его центральной лаборатории отработала сорок лет. Людмила Александровна трудовую биографию начинала тоже с завода. Теперь живет в Кемерово. Она приехала в гости к родной сестре и к городу, в котором не была больше тридцати лет. Первая встреча после долгой разлуки – с родным домом 2 на улице Пионерской.
- Первый подъезд, первое окошечко – это была наша комната.
В день начала Великой Отечественной сестренок Бородиных и их маму эвакуировали с литовской границы. Папа был военным, он не вернулся с войны. Диане исполнилось тогда пять лет. Людочке четыре месяца. А дом, в котором они стали жить, был, кажется, еще младше. Он пах свежим деревом и делился остатками строительства. На чердаке Диана подбирала деревянные обрезки, чтобы истопить буржуйку с трубой в форточку. Это когда мама продала хлебные карточки и смогла купить печку.
«Вокруг дома была болотина. И даже рыбы-колючки рядом плавали».
«Мама насобирает ягод, насыплет в корыто под столом, мы возле него и сидим. Язык уже объело брусникой, а все равно сидим».
«Заключенных было много, толпой под конвоем их водили на стройки. Пленным немцам мы говорили: «Гитлер капут». А если кинешь кусочек хлеба, то они на игрушку какую-нибудь его меняли. «Камрадами» мы американцев звали. «Камрад, гивми гам-гам», - просили у них жвачку. Не знали, как она называется, но «гам-гам» союзники понимали. По голове погладят, угостят. Они от Эдельмана, из ресторана, мимо нас ходили, с карманами, набитыми красивыми банками».
В ароматном хозяйстве знаменитого Эдельмана Диана тоже бывала, на званых вечерах в честь вредителей. Красавица-мама работала дезинфектором. Приходила домой с белыми от ядовитой пыли кудряшками – в общежитиях морила клопов. В общепите – крыс. «Доченька, пойдем со мной в ресторан, мне страшно одной ночью», - просила они Диану. «А вкусным угостят?» - спрашивала доча. Она тоже хотела спать, но есть хотелось больше. Угощали: мама отрезала помощнице крохотный кусочек от того, что нужно было напичкать отравой.
Ромашки, лепешки и картошка
Людочка еще только играть умела на некрашеном полу, когда старшая сестренка шоркала его в комнате старушки-соседки. За это соседка платила немного. И мама разрешила Диане исполнить большую мечту – купить пирожное за 22 копейки, которое часто и так вкусно ели дети начальников. Больше им девочка ни в чем не завидовала.
Вспоминают сестры, как белым-бело было на улице Пионерской, когда бежали по ней на службу от женских общежитий влюбленные морячки: «Ромашками их звали за форму. Летят на всех парах, опаздывая, прыгнут на кочку, думая, что трава, и проваливаются в болотину!» Рассказывают, как сами бегали на развалины еще не заключенного в забор монастыря играть и за землей для маминых цветов. Какими крепкими были в их детстве морозы и огромными сугробы. Как по утрам по гудку темной рекой шел на заводы народ.
- Я к вечеру кулечков наверчу, ягод в них насыплю или лепешек картофельных напеку и сижу на крыльце, продаю. Расцеловать меня готовы были люди за горячую лепешку, - рассказывает Диана Александровна.
А в пятнадцать лет она добро народное от народа охраняла: «Сторожем на огороде устроилась. Тогда по пять лет тюрьмы за килограмм унесенной с поля картошки давали. Все равно ходили, но так, чтобы я не словила. Но разве я словлю… Еще девчонкой в первой мужской школе работала лаборанткой, у знаменитого физика заслуженного учителя Бориса Порфирьевича Котлярова. И сейчас хожу к нему в гости, на кладбище. К маме иду и с ним по пути здороваюсь…»
…Мы смотрим в окно через ветви тополей, которых раньше не было, на старый дом. Он еще неплохо смотрится - повезло быть отремонтированным, а совсем недавно ему крылечки новые сделали. Так что еще одно воспоминание Дианы Александровны можно считать условно правильным: «С этого крыльца я замуж выходила в первый раз. Без свадьбы, без красивого платья да и без любви. У жениха ванная в квартире была, тогда мне казалось, что лучше и не надо. Зато со вторым мужем все было хорошо».
Людмила Александровна за своим мужем уехала в Таджикистан, выучившись на химика («Тогда это модно было») в Ленинградском технологическом институте. C ленинабадской мебельной фабрики призвал ее комсомол: «Работала вторым секретарем горкома. Первые секретари у них свои, а на идеологию русских ставили».
«Душа не выдержала, приехала», - радуется она встрече с городом.
- Я его не узнаю. По дороге слышала, как говорили, что здесь все плохо. Нет, хорошо в Северодвинске. И очень он красивый.
Записала Ольга ЛАРИОНОВА