Номер от 14 мая 2009 г.

Александр Петренко, автор сегодняшней публикации, живший в нашем городе в годы Великой Отечественной войны, уже не раз выступал на страницах «Вечернего Северодвинска». Сегодня он вновь вспоминает эпизоды своего детства.

После уроков

Это было шестьдесят пять лет назад, в те дни, когда весь народ боролся за освобождение страны от нашествия гитлеровских захватчиков. Наши родители работали с утра до позднего вечера, и мы их видели довольно редко. Большое значение для ребят в эти времена имел Дом пионеров. Там после уроков мы занимались в различных кружках (военном, авиамодельном, фото, шахматном, музыкальном), готовили подарки воинам Красной армии на фронт. Не оставались без внимания и госпитали, над которыми шефствовали школы. Школьники младших классов выступали перед ранеными с песнями и стихами.

Помимо занятий в Доме пионеров и в школе, большой популярностью пользовались уличные игры футбол и лапта. В них участвовали не только дети, вечерами в команды вливались и молодые ребята, уже работавшие на заводе или учившиеся в ремесленном училище.

В то время дома в городе были в основном деревянные. Проезжая часть улиц тоже была деревянная, вымощенная отесанными бревнами. Расстояния между домами были большие, до тридцати метров. Деревьев не было никаких. Вот на этих свободных площадях мы и играли. Юные футболисты носились за тряпочным мячом. Следует отметить, что жизнь такого мяча была очень короткой. Лапта была более популярной, потому что не требовала много места, а участвовать в ней могло большое число людей независимо от возраста и пола.

Огороды

За каждым из домов города тоже было свободное песчаное поле, его делили между всеми жильцами, разрабатывали лопатами грядки и сажали картошку и турнепс. Рассадой чаще всего служила не картошка, а очистки от нее. Кожура разрасталась и, к моему удивлению, превращалась в картофельные клубни. Ну а турнепс вырастал из семян, которые централизованно раздавали городские власти.

Удобряли эти картофельные грядки чем придется. Потому и вырастала у нас картошка мелкая, и не очень много. Притом еще и крали ее ночные воришки с грядок. Однако и оставшаяся часть овощей была большим подспорьем в то очень голодное время.

Колюшка и психа

Население города голодало. Хлеб, который выдавали по карточкам, был черно-коричневого цвета, напоминал мокрую глину, к тому же нередко был горьким. Но и такого хлеба всегда недоставало.

Директор завода Боголюбов с огромными трудностями сумел изыскать в деревнях области кое-какие овощи, а также добился через правительство поставки продуктов питания сверх лимита. Это позволило выдавать работникам завода дополнительный паек. Часть пайка они приносили домой.

Я помню первую банку сгущенного молока, которую принес отец. Мама выдавала сгущенку по чайной ложечке, и я считал, что более замечательного лакомства в мире не существует. Потом, когда после войны я уже учился в институте в Ленинграде, нередко покупал банку сгущенки и медленно, стараясь растянуть удовольствие, ее выпивал.

С наступлением весны вокруг города появлялось много ручейков, водоемов, где водилась маленькая рыбка колюшка величиной не более пяти-шести сантиметров, но очень смелая и воинственная. По бокам у нее было два плавника-колючки, по форме напоминающих армейские штыки. Мы, дети, в основном мальчишки, самодельными сачками из марли ловили этих рыбок, набивая ими пол-литровые банки. Затем улов отдавался матерям, которые перемалывали его мясорубкой, делали котлеты и жарили на тюленьем жире. Рыбки колюшки были большим спасением от голода.

Спасали в голодные годы летом также грибы и ягоды, которые росли совсем неподалеку. Достаточно было походить в районе Малой Кудьмы или за железнодорожной станцией. Там мы наполняли ими небольшие корзинки или котелки. Особенно много было морошки и клюквы. А еще была черная, очень водянистая сладковатая мелкая ягода, которую называли психа. Ею мы утоляли жажду. Как называлась она по-научному, я не знаю.

Солдатские шапки

У многих горожан, особенно эвакуированных, не было теплой одежды. Руководство города и завода делало все возможное, чтобы обеспечить им более или менее нормальное существование. В город привозили много зимних солдатских шапок, пробитых пулями и осколками. Они были очищены от грязи и крови, обработаны горячим паром, зашиты и залатаны. Вместе с шапками распределяли и полушерстяные подшлемники, надеваемые солдатами под каску.

Кроме шапок появилось большое количество ношеных кирзовых сапог, а также ботинок с деревянной подошвой. В нашей семье женские кирзовые сапоги получила мама. Их приходилось носить и мне.

Все школьники ходили на занятия с матерчатыми желто-зелеными противогазными сумками. В них носили учебники и тетрадки, хотя говорить о тетрадках было смешно. Вместо них использовались политические брошюры, доклады членов Политбюро, труды классиков марксизма-ленинизма. Дело в том, что межстрочный интервал в этих брошюрах был достаточно большой, что позволяло писать между строчек. Правда, пользовались ими не больше полугода. Потом поступил запрет, и приходилось писать уже на какой-то серой бумаге, нарезанной под размер тетрадного листа, а также на технической синьке с пустой оборотной стороной. Настоящие школьные тетрадки появились уже в 1945 году.