Сегодня, 22 января, исполняется 105 лет со дня рождения Аркадия Гайдара. Биография этого легендарного детского писателя, книги которого еще в недавнее время расходились миллионными тиражами, тесно связана с нашим краем. В Архангельске родился его сын Тимур, здесь же дописывалась в 1929 году автобиографическая повесть «Школа». В газетах «Волна» и «Правда Севера» публиковались фельетоны и очерки, вошедшие впоследствии в собрание сочинений.
В начале семидесятых годов мне еще довелось встречаться с журналистами, работавшими в «Правде Севера» вместе с будущим знаменитым писателем. Один из них, Василий Донников, живший в Куйбышеве, прислал свои воспоминания в виде коротких документальных рассказов, которые сегодня и предлагаются нашим читателям.
Александр БУРЛОВ
Аркаша, винтовку на место!Мой земляк и товарищ по комнате Митя Попель, еще в Красноярске увлекавшийся снайперской стрельбой и не расстававшийся с малокалиберной винтовкой в близких и дальних командировках, организовал из молодых газетчиков «Правды Севера» стрелковый кружок.
Иногда в свободное время мы спускались по черной лестнице во двор дома, в котором помещались редакция и издательство. Гайдар расстилал на снегу свою огромную меховую куртку, и мы с нее лежа или с колена палили в мишени, которые прикрепляли кнопками к поленнице дров. Гайдар безжалостно подтрунивал над мазилами. Сам же стрелял неплохо.
Мы с Митей жили в одной из комнат редакционного общежития для приезжих журналистов на третьем этаже редакции. Малокалиберное оружие хранилось в нашей комнате, в углу за передней спинкой моей кровати.
В то время мы делали также и вечернюю газету. Мне полагалось еще до рассвета уезжать в типографию и возвращаться в сумерках, когда «вечерка» уже поступала в розничную продажу. Я обедал и после непродолжительного сна спускался на второй этаж, чтобы с редактором этой газеты Михаилом Весеньевым поработать над материалом в завтрашний номер.
И вот однажды не успел я задремать, как дверь в комнату отворилась и кто-то осторожно прошагал прямо к моему изголовью. Я не пошевельнулся, рассчитывая, что непрошеный гость деликатно удалится сам. Не тут-то было. Гость уже тянул винтовочку. Пришлось проснуться. Конечно, это был Гайдар.
- Аркаша, поставь на место!
- Вася, извини… Я разбудил тебя!
Никогда я не предполагал, что Гайдар может изъясняться так медоточиво.
- Ты спи, Вася, спи! Тебе ведь отдохнуть надо.
А сам – к двери.
- Аркаша, винтовку на место!
Понемногу Гайдар начал разогреваться:
- А кто ты такой, чтобы распоряжаться? Кто ты есть?
И тут же разъяснил мне:
- Ты есть рядовой член кружка, а я – заворужием… У меня есть права, а у тебя нет!
Я поспешил заверить расходившегося Гайдара в том, что у меня и в мыслях не было занизить его высокое звание, но снова потребовал вернуть оружие на место:
- Без разрешения Мити брать винтовку нельзя!
Неизвестно, чем бы закончился этот великий спор, если бы не вернулся Митя, который, узнав, в чем дело, вежливо, но твердо сказал:
- Поставь, где взял!
Гайдар только вздохнул. Ведь запрещение брать оружие «во временное личное пользование» распространялось на всех, даже на «заворужием». А дисциплина есть дисциплина.
«Крокодил» по-гайдаровскиУ молодых газетчиков, работавших в «Правде Севера», была какая-то непостижимая привязанность к своей, в общем-то, нелегкой профессии.
Очень часто по вечерам в опустевших комнатах редакции один за другим появлялись очеркисты, репортеры, фельетонисты, заведующие отделами.
Темы для бесед и споров находились без труда. Иногда обсуждалась очередная глава из гайдаровской повести «Жизнь ни во что», печатавшейся в архангельской комсомольской газете.
Насколько я помню, Гайдар не очень отбивался от нападок друзей. Мне казалось, он тогда уже чувствовал, что это его творение не будет удачным. И гораздо большее внимание уделял другой повести – «Обыкновенная биография», ставшей впоследствии «Школой», а тогда из номера в номер публиковавшейся в журнале «Октябрь».
Среди споров кто-нибудь внезапно восклицал:
- А работать когда будем?
И все расходились по своим местам, брались за блокноты и записки. Те, кто умел печатать, устраивались прямо за машинкой. В редакции наступала деловая тишина.
Первым, кто нарушал тишину, был Гайдар:
- У кого что в карманах – на стол!
Это означало – пора ужинать в складчину.
Аркадий, пока ребята прятали в столы рукописи, пересчитывал собранные капиталы.
- Хватит вполне, пошли.
И мы гурьбой шли в единственный в городе ресторан. Когда поднимались на второй этаж, он покупал свежий номер «Крокодила» у старушки, торговавшей на лестничной площадке. А потом отрывал по одному листку и раздавал их ребятам:
- Прочитал – передай товарищу!
Потом мы сдвигали столы и углублялись в чтение. А Гайдар вел переговоры с официантом. Буквально через несколько минут на столе появлялись большие миски, наполненные до краев аппетитно пахнувшей сборной мясной солянкой. Приносили и пиво. Солянку здесь готовили на совесть, была она дешевле других блюд и по этой причине пользовалась у газетной братии заслуженным уважением. Гайдар учитывал эти обстоятельства – можно выгадать на лишнюю бутылочку пива.
Со сборной солянкой проголодавшиеся журналисты расправлялись быстро, с пивом не спешили. У каждого было что рассказать товарищам. Любили послушать и Аркадия.
Возвращались также гурьбой. По-ребячьи радовались тому что на пустеющие архангельские улицы падает пушистый снежок. Расходились по домам с большой неохотой.
Василий ДОННИКОВ