«Смешной персонаж» Сергей Соловьев о несмешном кино. При встречах с ним в лифте, на дорожке к пляжу хотелось улыбнуться. Он был похож на иностранного Деда Мороза на каникулах: добрый персонаж, чуть уставший от праздников прошлой зимы. «Я персонаж смешной» - так сам режиссер Сергей Соловьев определил свою роль в современном мире кино, когда для улыбок уже не было повода.
ОН ПРЕДЛОЖИЛ участникам фестиваля журналистов минут на десять заглянуть в продолжение буревестника перестройки - «Ассу-2», рассказал о своей «Анне Карениной», показал фильм «О любви» по Чехову. И говорил о жизни, отвечая на вопросы, которые мы не всегда успевали задавать.
«Асса-2»: не ждем перемен- Откуда взялась вторая «Асса»?- спросил сам себя Сергей Александрович. - За 20 лет, прошедших после первой, много раз предлагали снять продолжение. Я отказывался решительным образом. И вдруг года три назад увидел – вот они, перемены, про которые мы орали. Как человек, имеющий отношение к ним, могу засвидетельствовать: никто из нас не хотел ничего подобного.
- Понимаем. В новой картине на место Цоя встал Шнур. А что с остальными?
- В ней участвуют все, кто выжил в первой «Ассе». Правда, был вынужден сделать одно воскрешение – чудесным образом оживает Бананан. Для чего все это? Однажды ко мне подошла умная девочка. Она защитила диссертацию по «Ассе». И я был поражен одному феноменальному наблюдению, оказавшемуся правдой. Девочка написала: мы тогда были убеждены, что начинается новая великая эпоха творчества, созидания, и не понимали, что это не начало новой эпохи, а конец великой старой. Тогда закончилось чистое искусство и началась коммерциализация. И главным жанром стало кино как финансовая операция.
Кто такая эта Анна?- Экранизация «Анны Карениной» - рисковая финансовая операция.
- Мы привыкли к тому, что американцы – идиоты. Но там сегодня «Анну Каренину» читают все! Есть на телевидении США ведущая Опра, у нее авторитет больше, чем у президента. Опра сделала популярнейшее ток-шоу по роману, объяснив американцам: у нас, взрослых людей, одни и те же проблемы, которые мы решаем путем огромных вложений в психоаналитиков, дикой тратой нервных клеток, раздумывая, изменять или нет, с кем и когда.... Но все за нас уже решил Толстой, написав самый великий роман всех времен и народов. Поэтому надо просто прочитать книгу. И я лично видел: там все сидят и шпарят. А наши прокатчики говорят: как мы эту картину загоним, если никто не знает, кто такая эта Анна?
- А кто такой в вашем фильме Алексей Каренин? С возрастом понимаешь, как несправедливо с ним обошелся советский режиссер Зархи.
- Его роль замечательный артист Николай Гриценко сыграл ужасно плохо. Этот голос, эти заплетающиеся ножки… Смотришь и действительно думаешь: Анна либо дура, раз вышла за него, либо совсем дрянь. Когда я брал на эту роль Янковского, понял: вот это может быть драма.
- Наверное, глупо спрашивать, почему Каренину играет Татьяна Друбич?
- Очень часто задают этот вопрос. Однажды у своего учителя Ромма я спросил: «Михаил Ильич, почему вы взяли Щукина на роль Ленина?» - «Потому что они дико похожи». Я обалдел: «Вы видели Ленина?!» - «Никогда». Вот и я взял Татьяну, потому что она дико похожа на Анну, которую я тоже никогда не видел.
О любви- Сегодня зрительный зал аплодировал вам за фильм «О любви», за Антона Павловича Чехова и Александра Абудлова, исполнившего главную роль.
- Каким он был человеком? Много души и никакой профессии. И в этом фильме он сыграл как любитель. Он не брал деньги за роль. «У меня есть много картин, где возьму. А здесь не хочу». Очень плохо без Саши. Потому что на его месте образовалась дыра.
«Этот чудесный праздник кино»- Сейчас много говорят о возрождении кино: люди пошли в кинотеатры, давайте праздновать этот чудесный праздник. И это только похоже на правду. Нам говорят: думайте о своем зрителе, к вам в кинотеатры приходит молодежь от 18 до 20 лет, нужно как-то ее обслужить - поганейшее слово, так бандерши своим девочкам говорят. Все революционные преобразования привели к тому, что кинематограф должен превратиться в обслуживающий персонал неизвестных господ и частных кинотеатров. Но лично я не хочу никого обслуживать. И не буду! Кстати, вы слышали, что в Москве построили лежачий кинозал?
- Как это?..
- Мне сын сказал – я тоже не поверил. Построили! Причем лежачие места есть на одного человека и на двух. Это называется «строим новые кинотеатры». Это мы делаем своих детей маразматиками, ориентируя их на «Марльборо», попкорн и... на то, что можно делать лежа. Изуродованы молодые души. Но возвращаются они к нормальной жизни удивительно быстро!
Кайф творческой неудачи- Но ведь люди действительно идут в кино.
- В советские годы на фильме «Чужая, Белая и Рябой» я заработал 6 миллионов зрителей. И это был официальный провал. Сейчас 6 миллионов считается высоким рейтингом. Для такой страны, как наша, это чушь. А знаете, какая картина сегодня самая финансово успешная?
- А-ля «Дозор»?
- Та, которая не выходит на экран! Вначале в нее вкладываются огромные деньги, а дальше она объявляется творческой неудачей. И – кайф неимоверный - появляется возможность списать любые деньги.
- Неужели скажете, что раньше было лучше?
- Значительно лучше и значительно проще. Тогда мы имели дело с так называемой бюрократической прослойкой. Редко у кого из ее представителей была совесть, но почти у всех была боязнь начальства. Поэтому, перед тем как нахамить, они десять раз думали. И хамили нам только в том случае, когда что-то угрожало их креслам. Диктат денег в миллион раз безнравственнее и страшнее. Для кино это катастрофа. Те редкие люди, которые сейчас снимают человеческое кино, – настоящие герои. Потому что они никому не нужны.
- Разве Тарковскому в СССР было легче?
- Когда он уехал, мы проклинали советское кино. Я сам был одним из первых его топтателей. Потом встретил Тарковского на Венецианском фестивале: «Андрюша, как живешь?» Он говорит: «Как я могу здесь жить! Посмотри на лица вокруг. Никто из них не дал бы ни одного доллара на фильм «Зеркало». А наши давали и понимали, с кем имеют дело.
Шел по улице великий- Что-нибудь в сегодняшней жизни вам нравится?
- Конечно же, я рад, что наши футболисты стали забивать голы. Правда, не понимаю, почему на улице в два часа ночи по этому поводу меня кто-то обнимает и за что-то благодарит. Нравится, что нет очереди за колбасой, что люди могут красиво одеваться и не унижаться в парткомах по поводу выезда в Болгарию.
- И то, что «врагов народа» не ищут.
- У меня папа был подполковником в СМЕРШе: взяли его за шкирку и по кировскому призыву – в органы. Деда моего посадили и расстреляли. Вот такая унылая история советской семьи. Да, тогда гадость была жуткая, но сейчас еще хуже. В голодные девяностые говорили: пир во время чумы, сегодня я бы сказал: чума во время пира.
- Может быть, все закономерно? Режиссер Время меняет декорации жизни и роли людей.
- Считаю, что все разговоры о смене поколений – пиаровское вранье. Чем хороший человек 1962 года отличается от хорошего человека 2008 года?
- Отсутствием мобильного.
- Лгать по нему можно точно так же, как по телефону в коридоре коммуналки. Мы все постпушкинское поколение… Однажды рано утром я шагал по улице к метро. А впереди шел человек в старом драповом пальто, на спине которого было написано «дубленка». Это шел великий человек!
Подготовила заместитель главного редактора издательства «Северная неделя» Ольга ЛАРИОНОВА