Номер от 31 июля 2008 г.

И другие обитатели Большой Сельги

Просыпаюсь от тихого перезвона колокольчиков. В первую секунду кажется, что это волшебные гномы или тролли. Но взгляд ловит домотканые коврики, лежанку на печи... И я понимаю: на улице позвякивают колокольчиками овцы, которых видела вчера возле соседнего дома. А скандинавских сказочных персонажей воображение нарисовало не случайно. Мы в Большой Сельге, старинной карельской деревне, на семинаре женщин-писателей Баренцева региона.

БОЛЬШАЯ Сельга включена во все туристические путеводители по Карелии. То, что раньше было обычными крестьянскими домами, нынче названо архитектурными памятниками. Сюда приезжает люд со всего света и удивляется: стоят себе дома больше ста лет и еще сто лет простоять готовы.

В первое утро мы с петрозаводскими коллегами едва не заблудились среди них. На развилке улицы без названия остановились: куда идти? Позже решили запомнить: ночуем в доме под номером 14, едим в 26-м. А еще позже присмотрелись и поняли: хоть и похожи дома, но все они разные. У большинства по фасаду пять, а то и шесть окон. Хозяйственные помещения, как правило, под одной крышей с жилыми. Но возле этого дома машина и ухоженный палисадник с цветами. А на соседнем крыши уже нет, только окошки сиротливо закрыты белыми занавесками-задергушками...

Постоянно в Сельге обитают несколько семей. Оживает деревня летом. Из районного центра - Олонца приезжают потомки тех, кто строил эти дома. Юля, Виктор и три их сына как раз такие. Несколько лет назад купили здесь дом за 160 тысяч. Теперь за эти деньги не купишь - 700 тысяч попросят, не меньше. Юля кормит нас завтраками, обедами и ужинами. Приработок, конечно. Но гостеприимство – от души. Пока мы, тоже от души, на русском и шведском языках расхваливаем разносолы, три хозяйских кота трутся под столом о ноги и норовят заскочить на лавку. А позже с философским терпением позируют перед фотокамерами.

- Они у нас все фотомодели, - машет рукой Виктор.

Сниматься тут не только коты привыкли. Почитай вся деревня приучена к вспышкам и щелчкам затворов. А еще к крикам: «Стоп, снято!» Большую Сельгу в Карелии называют нашим Голливудом. Здесь снимали сцены из фильмов «Сонька Золотая Ручка», «Юность Брежнева», «Литейный, 4», «Мушкетеры Екатерины».

Министерство культуры Карелии выкупило в деревне дом. И теперь здесь проводят семинары, экскурсии. Туристы слушают старинные предания, делают куклы-обереги, восхищаются поделками из бересты и керамики. В планах министерства отреставрировать еще один дом - Дубровиных, гордость Сельги. Он стоит на краю деревни, словно задавая ей тон, настроение. Весь, в два этажа, в деревянных кружевах. Еще бы, хозяин был знатным столяром и плотником!

К вечеру и так не шумная Сельга окончательно затихает, мягкий закат ложится на крыши. Тишина тишиной, но о том, что сегодня футбол – наши играют в полуфинале чемпионата Европы с испанцами, забыть сложно. Еще с утра гадала, в какой бы дом напроситься в гости. Вопрос решается неожиданно.

- А вы к моей маме идите, она футбол всегда смотрит, - предлагает Юля.

Раиса Васильевна, которой под семьдесят, и впрямь смотрит - с молодости, еще когда вместе с мужем за наших болели.

- Вот он, муж, - показывает фотографии на стене. Снимки родственников собраны под стеклом. Незатейливый коллаж, радости и горести всей семьи в одной рамке...

К числу болельщиц присоединяется вернувшаяся из бани по-черному шведка Карина. На скромном английском объясняю ей, что болеть надо «за тех, кто в красных футболках». Раиса Васильевна тоже объясняет, вдруг перейдя на финский. Оказывается, в школе язык учила.

Между делом выясняется, что в Большой Сельге был свой большой футбол. Деревенские играли с итальянцами. Итальянские архитекторы приезжали сюда и долго изучали все дома, вымеряя до сантиметра. Потом создали сайт о русской деревне. И наверняка чему-то научились у неизвестных северных мастеров.

Кто тогда победил, узнать не успеваю, потому что в телевизоре испанцы забивают игрокам в красном очередной гол. Карина цокает языком, качает головой и участливо заглядывает мне в лицо. Сочувствию перевод не нужен. Раиса Васильевна предлагает переключиться со спортивных разочарований на чай с калитками – фирменным деревенским угощением. Калитки с пшеном тают во рту...

- А зимой, когда здесь почти никого нет, не безобразничают, не воруют?

- Безобразничают, – хозяйка кивает на иконку, что над телевизором. - Вот ее мне в суде вернули. Свои же украли. Есть тут такие, что выпивают...

Другим вечером мы с редактором литературного журнала «Север» Еленой Пиетиляйнен гуляем по дороге, которая ведет от деревни куда-то в лес. Путь лежит мимо заброшенной фермы. Добротное кирпичное здание, явно построенное уже при социализме, пустует. Неоглядные, до горизонта луга с цветным разнотравьем заставляют завороженно замирать и пытаться захватить в объектив фотоаппарата хотя бы малую частичку этого простора. Но мы вдруг ловим себя на мысли, что нам чего-то не хватает. Вот если бы нарушило тишину мычание коров, позвякивание молочных бидонов... Тогда пейзаж был бы полноценным!

Сельга – по-карельски «возвышенность». С возвышенности, от домов, видно, как сбегают к озерцу баньки. Тропинка петляет среди лютиков и отцветающих одуванчиков. Жизнь здесь тоже идет то в горку, то под горку. Вроде бы умирает деревня, но в то же время возрождается...

А облака над Большой Сельгой особенные. Кажется, что к земле они ближе, чем к высокому небу. Подсвеченные солнцем, объемные, неподвижные, словно вылеплены каким-то местным умельцем. Протяни руку – можно достать. Увезти как сувенир. Положить на полочку. Смотреть и вспоминать.

vsever1@atnet.ru, тел. 50-80-12