Номер от 10 апреля 2008 г.

Ягринский исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) организован приказом наркома НКВД Николая Ежова 13 апреля 1938 года для «срочного создания судостроительной базы Северного флота».

ЭФФЕКТИВНОЕ и полное использование заключенных в качестве рабочей силы являлось той самой задачей, ради которой и создавались в СССР лагеря. Но выработка нормы в Ягринлаге вовсе не зависела от конкретного труда заключенного, а была напрямую связана с дефицитом инструментов и производственными издержками, влиять на которые заключенный, безусловно, не мог. Права заключенного-рабочего (если таковые вообще были прописаны) нещадно попирались нормировщиками, десятниками, прорабами и охранниками, от настроения которых зависело, получит ли заключенный пайкодачу (горячий суп и 750 граммов хлеба) или штрафной минимальный паек. Норма питания не только отражалась на здоровье, но и вся дальнейшая жизнь зависела от нее.

В разное время в Ягринском лагере одномоментно содержалось от пяти до тридцати одной тысячи заключенных. Их трудом возведены набережные завода, бассейн, полушлюз, оградительные молы и подходные каналы к предприятию; проведено дноуглубление на акватории; построена железная дорога Исакогорка-Никольское устье, городской водопровод и многое другое. Неукоснительно выполнялся распорядок дня: ранний завтрак, изнурительная работа, поздний ужин, отбой. Нарком Орджоникидзе в свое время наказывал начальнику Судостроя Ивану Кирилкину, чтобы на строительстве завода-гиганта людей было небольшое количество, а работы механизированы исключительно широко. Но вкалывать приходилось фактически вручную – лопатами, топорами, пилами и кирками. Завод-402 и город Молотовск были возведены ценой здоровья и жизни тысяч заключенных.

Ягринлаг и Строительство-203, созданные одновременно, существовали как единый лагерно-производственный комплекс, в котором рабсила поставлялась заказчику как и всякий прочий инвентарь и материалы. Поставщики контролировали заказчика, о нарушениях докладывали в политотдел лагеря. Один экземпляр этих докладов для сведения передавали в Архангельск в обком ВКП(б). Документы эти под грифом «секретно» почти шестьдесят лет хранились в

госархиве Архангельской области. Из-за повышенной секретности завода и города в целом дислокация строительных и лагерных объектов не раскрывалась, географические названия не упоминались, а заключенные назывались рабочими. В 2005 году часть донесений рассекречена. Вот некоторые выдержки и комментарии к донесениям лета 1946 года.

Одна тачка на троих

На лесобирже транспортировка леса в начале лета была остановлена, так как вышел из строя буксирный катер. Круглого леса в запасе не имелось, поэтому лесорамы и элеваторы не работали, из восьмидесяти рабочих простаивало 67. Бригаде (около тридцати человек), подсыпавшей землю у полотна железной дороги, вместо десяти тачек выдано две. Рабочих перебрасывали с одной работы на другую несколько раз в день. Агрегаты лесокомбината использовались не на полную мощность. Из-за неисправности летнего элеватора пилорамы работали с перебоями. Ремни механизмов лесопилки были также неисправны. «Царило полное отсутствие механизации»: поступающие с лесозавода материалы рабочие «расхватывали» с неполных тележек и относили на руках на большие расстояния; тяжеловесные грузы поднимали вручную на высоту до четырех метров.

Квалифицированных пилоставов не было. Для строительства не было ни круглого леса, ни досок, ни гвоздей, ни инструментов, поэтому плотники (четыре лучшие бригады) выполняли подсобные и вспомогательные работы. Прорабы и десятники не соблюдали требований технического надзора, ведомости заполняли с пропуском фамилий, процент производительности труда выводили с ошибками, нормирование проводили неверно, наряд-задания оформляли несвоевременно, на тяжелых работах использовали заключенных третьей категории

Не умеешь - заставим

Рабочий процесс тормозился из-за нехватки и несовершенства техники, рабсила использовалась «крайне неудовлетворительно». Рабочие не получали пайкодач по причинам простоев и «допущенных браков».

На выгрузке бетона с автомашин нормы не выполнялись из-за ожидания машин. Драгоценное рабочее время уходило на расстановку рабочих и выдачу инструментов, кстати, низкого качества и в недостаточном количестве. В то же время на проверку заключенных ежедневно уходило от сорока минут до трех с половиной часов рабочего времени. Никто не проводил с рабочими технических инструктажей. Одной бригаде пришлось снимать и класть заново четыре ряда кирпичной кладки, а другой – переделывать стекольные работы. Людей без квалификации и технического руководства (в котором они так нуждались), впервые попавших на стройку, поставили на остекление железных переплетов.

Без сапог и инструментов

На дороге «В»-промплощадка не было питьевой воды. Не хватало инструмента, топоров, пил. Для их получения более 150 человек ежедневно теряли до полутора часов. На улице Лесной производительность труда крайне низкая: не хватало лопат и не было резиновых сапог. Рабочие «разрабатывали траншею с тяжелым грунтом» (пни вперемежку с бревнами), стоя босиком в воде. На 20 человек выдано всего две пары «годных» резиновых сапог. Две бригады (44 человека) работали без резиновых сапог и без инструментов.

Ягринский ИТЛ просуществовал почти пятнадцать лет. Приказом МВД был закрыт 24 января 1953 г., на его базе организовано отдельная исправительно-трудовая колония (ИТК-3), где содержалось до десяти тысяч заключенных.

Лишь 2 января 1961 года подписан акт о завершении ликвидации лагерей в Северодвинске.