Номер от 27 марта 2008 г.

Прошла семья Андреевых к своему простому счастью

Наши родители, врачи первого выпуска Архангельского мединститута, отправились в 1938 году работать по направлению в Онегу. Нас с братом, еще совсем маленьких, отвезли в Ленинград к деду и бабушке. ОТЕЦ работал районным хирургом, мама — заведующей терапевтическим и по совместительству акушерско-гинекологическим отделениями. На лето родители брали нас к себе в Онегу. Летом 1941 года война разлучила меня и брата с родителями. Ленинград оказался во вражеском кольце. Началась блокада. Шли беспрерывные бомбежки и артобстрелы. Они приносили огромные разрушения и пожары и, самое страшное, холод и голод. От истощения умер наш дед. По многу раз в день по сигналу воздушной тревоги прятались в бомбоубежище. Однажды, вернувшись в квартиру, увидели на кухне неразорвавшийся снаряд, застрявший в разрушенном печном дымоходе. Никто его не вытаскивал, так мы и жили рядом со смертью вплоть до эвакуации. 2 июля 1942 года нас в числе сотен других истощенных людей на нескольких баржах перевезли по Ладожскому озеру на Большую землю. К несчастью, водный рубеж Ладоги удалось преодолеть не всем. Часть барж с изможденными и больными стариками, женщинами и детьми фашисты разбомбили и потопили во время переправы. В эту пору мне было почти пять лет, брату — шесть с половиной. От Ладоги нас повезли поездом на юг страны. Никто точно не знал, куда именно. Эшелон, в котором мы ехали, неоднократно обстреливали и бомбили с воздуха. Эвакуация для нас закончилась на Волге, у Сталинграда. Здесь пролегла новая линия фронта. Немцы рвались к Сталинграду. Эвакуированные разбегались и разъезжались в разные стороны. Кто как и кто куда мог. Мы с бабушкой и родственниками на повозке, неизвестно где взятой, торопились уехать по высокому берегу Волги побыстрее и подальше от немцев, свободно разъезжающих на танках вдоль реки. Так оказались где-то между Воронежем и Рязанью. Тогда мы еще не знали, что летом 1941 года в Онеге по ложному доносу арестовали и осудили на пять лет нашего отца. Мама была вынуждена вернуться в Архангельск, где жила родня. Работала врачом станции «Скорой помощи», затем в родильном доме имени Самойловой. Но жене осужденного врага народа жилось непросто. В феврале 1942 года при заводе № 402 организовывалась медсанчасть. Мама решилась обратиться в заводской отдел найма и увольнения и была зачислена на должность врача акушера-гинеколога. В этот период в городе она была единственным специалистом этого профиля. Поэтому работать ей приходилось и днем, и ночью, на весь город. Через родственников в Архангельске мама получила весточку от бабушки, с которой мы были в эвакуации, и узнала о месте нашего пребывания. Измученная душевно и физически, она, набравшись храбрости, обратилась за советом и помощью к директору завода Сергею Боголюбову. И помощь пришла. На просьбу директор откликнулся незамедлительно и решительно. Уже став взрослыми, мы поняли, сколь огромной была эта помощь. Несмотря на суровые законы военного времени, с возможным риском для собственной безопасности, Сергей Александрович выписал командировочное удостоверение маме в Воронежскую область, к месту нашего нахождения, помог оформить пропуск для проезда по железной дороге и достать билет. Со множеством пересадок, в вагонах, переполненных ранеными фронтовиками, беженцами, эвакуируемыми, осенью 1943 года мы приехали в Молотовск. В город, который стал нам родным на всю жизнь. Наша мама, Александра Андреева, продолжала работать врачом-гинекологом в МСЧ № 58 до выхода на пенсию в 1969 году. Отец, Сергей Андреев, реабилитирован. Многие годы он сочетал работу практического врача и организатора хирургической службы ряда областей центральной России. Старший брат, Борис Андреев, окончил кораблестроительный институт в Ленинграде, более 30 лет отработал на Севмашпредприятии, в настоящее время на заслуженном отдыхе. Автор этих строк по окончании медицинского института работает врачом-хирургом в системе Северодвинского городского отдела здравоохранения.