Номер от 22 февраля 2007 г.

Стоять за свое Отечество нас учат отцы и деды. День 23 Февраля давно стал всенародно любимым праздником в честь всех, кто носил и носит военную форму, кто охраняет рубежи своей страны, мирную жизнь народа. Вот и я в этот день всегда вспоминаю своего отца, брата, родных и друзей – тех, с кем довелось вместе служить и воевать с врагами нашей Родины…

Георгиевский кавалер

Мой отец Платон Аристархович служил в царской армии в годы Первой мировой войны.

В пехотном полку его определили в особую роту, можно сказать роту особого риска. Комплектовалась она из физически крепких, сильных ребят, задачей которых было первыми ворваться в неприятельские окопы, обезвреживать вражеские огневые точки. Командование полка всегда могло рассчитывать на успех, когда в дело вступали эти бойцы. Конечно, русские пехотинцы несли значительные потери.

За сравнительно небольшое время службы в роте деревенскому пареньку Платону присвоили звание унтер-офицера, доверили командовать взводом. Его грудь украсили боевые награды. У меня сохранилась фотография отца, на которой он изображен с двумя медалями, а позднее к ним добавился почетнейший солдатский Георгиевский крест. Когда же отец вернулся с войны в родную деревню на Вологодчине, наградами он не хвастался. И не только из присущей ему скромности. На заре Советской власти местные чиновники с большим подозрением смотрели на царские награды. Был я тогда маленьким, несмышленым, но видел, как отец переживает из-за этой несправедливости. Ведь он не был ни в чем виноват – он лишь честно служил там, куда его направили.

Зимние посиделки

Но были и зимние вечера, когда в нашей просторной избе у моей матери собирались соседки.

Приходили они с прялками, приводили с собой ребятишек, моих сверстников. При свете лучины женщины тянули из кудели длинные суровые нитки для изготовления домотканого полотна, пели старинные протяжные песни, делились житейскими новостями. Нам, ребятишкам, доверяли сменять догоревшую лучинку.

Отец в это время обычно чинил валенки или конскую сбрую. А мы, малыши, следили, когда он отложит работу и позволит себе небольшой перекур. Тогда-то всей гурьбой мы набрасывались на него с просьбой рассказать о войне. Он не отказывал. Только, помню, делал это неохотно. Нелегко давались ему фронтовые рассказы. Гораздо больше нравилось ему играть с нами в кучу-малу. Он обычно оказывался лежащим на полу, а ребятня дружно кричала: «Ура, наша взяла!»

Завещанное выполнили

В 1937 году наша семья переехала в Молотовск. Родители и старший брат поступили работать на стройку. Но через два года отец тяжело заболел и умер…

Приближение смерти он чувствовал. Навсегда запомнил я, как он просил нас, своих детей, во всем помогать матери, быть дружными и внимательными друг к другу. А потом он обратился особо к нам – сыновьям. Он хотел, чтобы мы были достойными солдатами. Чтобы брали пример с него.

И сейчас я бы мог доложить своему отцу, что сын его, а мой брат Руф в Отечественную войну сражался с врагом в пехоте, был офицером. Погиб он смертью храбрых на украинской земле. А я воевал до конца, до Победы – и над немецкой армией, и над войсками Японии.

- Царскими указами ты был награжден «солдатским «Георгием», - сказал бы я отцу. – А среди многих наград, которыми меня отметили за войну с Германией и Японией, есть и советский солдатский орден – орден Славы. Ношу его я на ленточке цвета дыма и пламени, на такой же был твой «Георгий».