Небольшой зал библиотеки имени Добролюбова переполнен. Люди стараются разместиться так, чтобы видеть гостя – ученого, переводчика, правозащитника, профессора Женевского университета с 1972 по 2000 годы Жоржа Нива.
ЕГО речь с легким французским акцентом отчетлива и понятна слушающим, хотя лектор уверяет, что первым его учителем русского языка был переплетчик – кубанский казак, так что позже пришлось избавляться от диалектного южнорусского произношения.
Первое путешествие в российскую провинцию Жорж Нива совершил в 1991 году. Не впервые посещает и поморскую столицу c выступлениями и лекциями. На этот раз он беседовал с архангелогородцами и северодвинцами о проблеме исторической и национальной памяти в России и на Западе. Его лекция больше походила на творческое размышление, к которому профессор непринужденно пригласил и всех нас.
Память бывает разная, говорил Георгий Иванович (так называют в России господина Нива). Память семейная, корпоративная, социальная, историческая, национальная... И, оказывается, каждую из них в разных странах понимают и воспринимают по-разному. К примеру, в России семейные бумаги – редкость. В свое время их нередко уничтожали, опасаясь за себя и близких. А в Швейцарии архивы многих семей хранятся с XVI века.
Впрочем, и на Западе были «срывы» и катаклизмы.
- Мало кто знает, что старинный Лион в течение нескольких месяцев был наказан революционным Конвентом – лишен названия! Это был такой «экстремальный» акт – так рассчитывали порвать связь времен, - утверждает Георгий Иванович. А бывает и совершенно особая, усложненная связь времен, «многослойная» память.
Но главный урок памяти, какой бы она ни была, - это урок прощения. К примеру, Франция с ее прошлым колониальной империи позже просила прощения у африканцев за работорговлю.
После лекции у слушателей возникло множество вопросов. На них не всегда отвечают историки, порой, кажется, молчит и сама история. Но, бесспорно, она все же учит из исторической и национальной памяти отбирать то, что мы в силах взять и усвоить.
Дария ШЕСТАКОВА