Прошел октябрь, месяц поздравлений пенсионеров. Наступили будни – болезни, одиночество, незащищенность.
У меня тяжело заболела мать. Восемьдесят лет, ворох болезней. Вечером вызываю «скорую». Бригада приехала, привела маму в чувство. Нет, я в самом деле понимаю: старики в больнице не нужны, к тому же мест действительно не хватает. Согласился потерпеть до утра, вызвал участкового врача. Но бессонная ночь закончилась очередным вызовом «скорой». Медики оказали помощь, но решили, что надо везти мою мать в больницу. Я согласился – и был за это наказан.
Мы с доктором с трудом нашли четверых мужчин, чтобы вынести носилки с четвертого этажа. Доставили в приемный покой 1-й горбольницы. Беглый осмотр, назначение на рентген. Мне заявили: если есть пневмония, то положат больную в коридор. Но после двухчасового ожидания нам сказали: «Пневмонии нет, идите домой». Как? «Берите такси, поезжайте», - говорит доктор. Потом добавляет: мол, завтра позвоните, может, места будут. И уходит.
Поднял я «здоровую» мать, участника войны, с кресла-каталки, одел, буквально на руках доставил ее до подъезда, поднял до третьего этажа. Тут ей опять стало очень плохо. С трудом мы одолели еще один этаж, и я снова вызвал «скорую». Доктора с большой буквы на «скорой» опять приехали, привели маму в чувство, облегчили ее страдания. Но скоро стала известна еще одна неприятность. Пока мы «лечились», сидя в приемном покое, к нам приходил участковый врач. В итоге лечение назначить некому. Опять впереди бессонная ночь, снова вся надежда на «скорую».
Неужели у нас медики разделились на тех, кто лечит, и тех, кто занимается чем-то другим? Что-то совсем запутался я с этими нашими реформами.
Николай ОДОЕВ