Вечерний Северодвинск
Номер от 21 ноября 2006 г.

«Тихий Дон» течет скороговоркой
Возможно, работа над этим фильмом, ускорила уход великого Мастера. Он так и ушел, не завершив своей последней картины. Целых тринадцать лет критики потом выстраивали свои версии… Зачем ему, ученику Сергея Герасимова, понадобилось пойти по творческой стезе учителя? Бондарчук по-своему прочел роман? Или увидел, как время внесло коррективы в написанное Шолоховым? И вот наконец нашлись на годы упрятанные в банковский сейф материалы, и вот они уже в России, и над ними работает Бондарчук-младший, и зритель с нетерпением ждет премьеры…

К «Тихому Дону» у меня был свой интерес. Мне довелось видеть Сергея Бондарчука за несколько месяцев до его кончины. Сергей Федорович выглядел плохо, и, как я понял тогда, вовсе не из-за болезни, производил впечатление морально подавленного человека, точнее, усталого великана, отягощенного грузом тяжелых дум. В кулуарах «Мосфильма», в круге творческой группы «Тихого Дона» витало, шелестело: «не клеится», «загнали в угол», «продюсерский диктат», «сломана русская философия»…

То, что русская «философия сломана», стало ясно уже по первой серии. На экране - события русской истории, действующие лица тоже русские, такие же русские пейзажи и костюмы и речь русская, а манеры у героев… американские! Ну, может быть, не американские, но привычно голливудские…

Не в угоду ли иностранному зрителю донельзя упрощена историческая канва и вычеркнута вся политическая составляющая повествования? Не по той же ли причине сложнейший конфликт в русском обществе напрочь вытеснен любовной линией? Не оттого ли триллерной скороговоркой летят такие важные для понимания романа сцены, как встреча Аксиньи и Григория на берегу Дона, погоня Мелехова за пехотинцем-австрияком, а иные сцены, особо выделенные Шолоховым, вообще «изъяты»? Есть и другие вопросы. Скажем, из какого сундука и зачем вытащили нафталиненный лубок из ряженых казаков, иллюстративной станицы и павильонных пейзажей? Не много ли водки и самогона льется с экрана?

Работу исполнителей главных ролей подробно обсуждать не берусь – это тонкое дело для профессиональных критиков, выскажу лишь личное впечатление: игра не убеждает. К тому же дубляж ужасен – артикуляция в полном раздрае с текстом. В итоге – временами тяготило ощущение провинциального театра, замахнувшегося на неподъемную пьесу.

Киномонтаж способен творить чудеса из посредственного материала и, напротив, бестолково загубить прекрасно отснятое. Это известная заповедь, даже аксиома. История знает примеры, когда киноряд одного художника монтировал другой и точно попадал в унисон. Но сделать это невероятно трудно. Не удалось и Бондарчуку-младшему. И дело здесь вовсе не в том, что кадры тринадцатилетней давности, ныне «подправленные и приукрашенные» компьютерной графикой и оттого напоминающие некий клип, совершенно не стыкуются с основным кинорядом. Весь фильм впору сравнить с лоскутным одеялом, потому что отец и сын подошли к «Тихому Дону» с разным багажом мудрости, жизненного опыта и профессионального мастерства. В одном из интервью Федор Бондарчук признался, что монтировал материал, «полагаясь на собственное чутье». Если это так, то чутье его сильно подвело. Доведи Бондарчук-старший дело до конца - фильм вышел бы иным. В телеверсии мелькают эпизоды, где уверенно подмечаешь: вот это точно Сергей Бондарчук – настолько узнаваемы его мысль и рука, есть отдельные потрясающие кадры – ода оператору и художнику, иной раз пронзит отблеск божьей искры актерского дарования. Но в целом фильма нет - не сложился. Или он есть, но не увлекает, не захватывает, даже раздражает, более того - заставляет считать ляпы…

Я не крупный знаток казацкого житья, но бывал в Вешенской, где застал и самого Шолохова, и прообразы его героев, которые в ту пору хаживали по станице в традиционных фуражках и штанах с лампасами. Деревня, в которой родился мой отец, а там я проводил каждое лето из года в год, всего в 120 километрах от Вешек. Так что об укладе и быте поселений Верхнего Дона имею представление, а потому соглашусь практически со всем тем, что «нарыли» в фильме пристрастные зрители - сегодня целые списки киноляпов размещены в Интернете. Разве такое мыслимо для творца уровня Сергея Бондарчука?!

В моей юности, помнится, если шла всесоюзная премьера фильма или телевидение начинало крутить первые в те годы сериалы, зрители в большинстве своем бросались затем в библиотеки. Экранизация, как правило, вызывала интерес к ее первооснове - литературному произведению. Так было после выхода фильмов «Тени исчезают в полдень», «Адъютант его превосходительства», «Ставка больше чем жизнь», «Семнадцать мгновений весны»… Личная вариация Федора Бондарчука на тему последней картины своего отца такой тяги не вызовет. Взявшись завершить работу, Федор Сергеевич, думаю, переоценил свое дарование. Даже допускаю мысль, что произошло это после его «9-й роты», когда на премьере в узком кругу президент Путин отечески похлопал Бондарчука-младшего по плечу… Но претендовать «9-й ротой» на кинематографическую классику – смешно.

Вспомню начало «перестройки», скандально знаменитый V съезд кинематографистов. Он вконец перессорил нашу киноэлиту и, по сути, похоронил Союз кинематографистов СССР. Бондарчука, как и других наших, без сомнения, классиков, на том съезде били изощренно. Единственным, кто тогда заступился за Мастера, был Никита Михалков. С некоторых пор я очень настороженно отношусь к личности Никиты Сергеевича, которого временами круто заносят идеи монархизма, но тот его поступок и слова делают ему честь: «Если бы Сергей Федорович снял только «Судьбу человека», он и тогда стал бы выше всех вас…»

Эта правда не устарела. Бондарчук – великий художник. Похоже, те, кто решил завершить его последнюю картину, об этом забыли. Или ошибочно посчитали себя равными Мастеру. Те же, кто попытались на его имени надуть рейтинг Первого канала, сраму не имут. Как поговаривает господин Познер, такие нынче времена.

Олег ХИМАНЫЧ