Уникальный медицинский центр просит напомнить о себе. До своего пятилетия городской Центр амбулаторной хирургии не дожил. Дату эту в начале октября встретил в пониженном звании.
НА ПОНЕДЕЛЬНИК здесь назначается только одна большая операция - генеральная уборка. Наряженные в халаты и бахилы, сидим на кушетке, стараясь не мешать санобработке, ждем, когда у доктора-заведующей закончится прием. А потом вместе с Натальей Дорониной вспоминаем, как хорошо все начиналось пять лет назад.
- Открылcя центр с дневным стационаром - наше любимое дитя, - рассказывает Наталья Борисовна. - Но получилось, что дитя это незаконнорожденное. На государственном уровне нет нормативных документов, которые бы его узаконили. И остались мы без правовой базы, некоторые операции страховые компании нам не оплачивают - нет нормативных документов. В конце концов центр реорганизовали, назвав вторым хирургическим отделением третьей поликлиники.
- Спасибо, что совсем не закрыли.
- Но с какими усилиями приходится работать! Был у нас свой анестезиолог - сократили ставку, с помещениями проблема - негде перевязывать больных. Для того чтобы крупные операции под наркозом проводить, приходится договариваться с постоянно занятыми операционными, все время просить. В ответ нам могут предложить поработать в субботу и воскресенье. Про амбулаторную хирургию знаете как говорят? «Вы оперируете козявки». «Козявки» эти - гигромы, расположенные в зонах прохождения нервов и сосудов, другие сложнейшие операции, продолжительностью иногда от четырех до семи часов.
- Наталья Борисовна, а нужно ли городу ваше «дитя»?
- Очень. По-прежнему принимаем больных со всего Северо-двинска, и с Москвы пациенты есть, и даже из Испании. Но при этом город о нас плохо знает, ездят люди на операции в Архангельск. Реклама? Даже ее на свои деньги даем.
- «Вечерка» готова бесплатно рассказать, чем можете помочь.
- Удаление новообразований, в том числе больших липом, фибром, лечение варикозной болезни, операции на сухожилиях, грыжи - основной фронт работ бесплатный. Платные - косметические операции: подтяжка век, коррекция ушных раковин, частичный лифтинг лица, липосакция... В основном к нам приходят больные, которыми раньше никто не занимался.
- Руки у докторов не доходили или сами люди в больницу не шли?
- Во-первых, стационары перегружены. Во-вторых, диагностика сегодня стала гораздо лучше, есть возможность выявить проблему на ранних стадиях. Предотвратить болезнь или вовремя вылечить - для этого и был создан центр. Если закрыть его окончательно, эти больные будут поступать в стационары уже на ампутации, до таких липом доживать, что оперировать только под наркозом. Амбулаторная хирургия нужна, а состояние ее сегодня в нашем городе критическое. На Яграх работает хирург-пенсионер, в первой городской - тоже. Поэтому в основном все идут к нам, и мы не отказываем ни одному человеку.
- И сколько за пять лет их было?
- Лечились в дневном стационаре 2303 человека, прооперировано 2568. Есть больные, которых мы домашними называем, - по два раза в год за помощью обращаются. Работает у нас восемь дневных коек в две смены. В основном операции проводим щадящие, несколько часов после них - и человек уходит домой. В некоторых случаях лечим и без хирургического вмешательства.
- Так вы же идете прямо по курсу, указанному государством в нацпроекте: усиление первичной помощи, позволяющей не доводить до стационаров и «ножей».
- Но по этой хитрой программе мы не подпадаем ни под первичное звено, ни под узких специалистов. Поэтому зар-плата у доктора 5-7 тысяч. Хирурги в России ничем не защищены, ни законом, ни деньгами. К сожалению, они только умирают, и никто на смену не приходит.
- Извините, что сворачиваю с больной кадровой проблемы. О липосакции хочу спросить. С ее помощью действительно всерьез и надолго можно похудеть?
- Это не метод лечения ожирения. Очень хорошие результаты при ограниченном расположении жира, когда удаляется он с проблемных мест.
- А лопоухость часто встречается?
- Раньше я не замечала, как много таких людей в нашем городе. И представьте себе эмоции женщины, которая, дожив до сорока лет, не могла себе позволить забрать волосы. Под местной анестезией за три с половиной часа мы избавляем человека от комплексов, переделывая ушную раковину.
- В приобретенном городом под аплодисменты прессы аппарате «Сургитрон», возможностях его радиоволны не разочаровались?
- Очень хороший аппарат, хотя и старого типа. Только вы сейчас смеяться будете: у американцев один его электрод рассчитан на 25 иссечений. А мы одним уже четыре года работаем, это значит много тысяч иссечений. Пластинка, на которой лежит пациент, треснула, другие запчасти надо менять.
- Платными операциями на них не заработать?
- Не с нашими ценами. В Архангельске, например, подтяжка век стоит 30 тысяч, у нас - 4600 рублей. Хорошая реклама могла бы помочь, но, с другой стороны, и вала пациентов не выдержать, практически я одна оперирую. А нагрузка неравномерная: с мая по сентябрь пациенты почти не обращаются, зато потом очереди на два месяца выстраиваются.
Стоп, разговор, пациентка зашла в кабинет. Ей второй подбородок недавно «убирали». Результатом она и доктор довольны. Мне тоже нравится стройность профиля.
- Наталья Борисовна, прибавляют такие удачи энтузиазма?
- Раньше, когда чувствовали себя нужными, когда была надежда на развитие, работалось очень легко. Бесплатно по выходным на личном транспорте ездили к больным домой на перевязки. Дело у нас интересное, но когда каждый год говорят «вас закроют», когда работаешь добросовестно, а слышишь «ничего не делаете» - руки опускаются. Мы делаем по-прежнему все возможное, без разницы, платная операция или бесплатная, молодой человек к нам пришел или бабушка восьмидесятилетняя, каждый шов буквально вылизываем. Кредо нашего отделения: мы должны отличаться от других.
- Чем?
- Всем! В первую очередь отношением к больным, у нас никто никогда не услышит грубого «выйдите из кабинета», не стоят люди подолгу в коридоре, каждый чувствует к себе внимание. Надо себя на место пациента ставить. Я знаю, что такое операция, на собственной шкуре, знаю, что боятся ее все, пусть даже предстоит удаление самой маленькой папилломы.
- Но разве доброжелательность - это не правило для каждого доктора?
- Отвыкли в России делать все по-человечески. Потому что это требует колоссальных сил. Я тридцать пять лет в хирургии, работала в стационаре, по двенадцать часов стояла в операционной, но так, как теперь, не уставала. Вернее, быстро восстанавливалась. Высочайшего напряжения требует хорошее отношение к пациенту. А это один из главных пунктов новой медицины XXI века, о котором не говорят, который не записывают в документы. Разговор этот тяжелый, наверное, каждый хирург меня поймет. Но я никого не осуждаю, отлично понимая, что доктора работают усталые, задерганные, больные.
- Что ваших коллег и вас больше всего раздражает?
- Очень много писанины - бич всех хирургов, вызывающий их ненависть. Столько воды приходится лить...
- «Вечерка» без лишних слов поздравляет ваше «незаконнорожденное дитя» с пятилетием. Будем надеяться, государство свое отцовство в конце концов признает.
- Спасибо. Больше нас никто не поздравил, наверное, не помнят.
Беседовала Ольга ЛАРИОНОВА