Безнадежность, беспомощность, отчаяние… По одному эти ощущения еще можно вынести. Но вместе они врываются в жизнь, как смерч. Погиб ребенок!
Два года назад мы хоронили дочь моей подруги. Помню, над гробиком сидела синичка. И теперь каждый раз, приходя на могилку, мы видим синицу.
А уже в этом году, 30 марта, на улице Железнодорожной погиб мальчишка-первоклашка. И, наверное, мы будем смотреть на воробышка – такого же непосредственного и бойкого… Я прихожу домой – мой сын смотрит кассету с записью выпускного детского сада. Я с ним вместе удивляюсь и радуюсь: как он вырос и изменился! А родители этого малышки теперь будут смотреть такие кадры только с отчаянным и безнадежным желанием вернуть невозвратимое. Дай Бог им сил.
Непосредственность, непредсказуемость и отсутствие страха – это детство. И как бы мы ни старались привить малышам чувство самосохранения, этого не перебороть, пока ребенок не повзрослеет. Но это дар, а не наказание!
Кто-то скажет, что я пытаюсь «давить на жалость». И это правда. Это единственное оружие, которое осталось у меня как у матери. Потому что взывание к совести чиновников не действует. Ведь родители детей и учителя обращаются во все инстанции, чтобы они обеспечили безопасность переходов хотя бы около школ и садиков. И везде одна и та же картина: нет денег на ремонт или установку светофоров. Так увеличьте штрафы для нерадивых водителей и пешеходов. Делайте что-нибудь! Город наводнили машины, но нет стоянок; сотни безалаберных юнцов получили права, а у милиции не хватает сотрудников. Так где же та власть, которая служит народу? Последнее время власть упражняется только в умении накидывать петлю на шею народу и затягивать ее так, чтобы никто не осудил.
Сколько же еще должно погибнуть детей, чтобы чиновники начали действовать, вкладывая деньги рационально – то есть в наше будущее?!
Евгения ШУМИЛОВА