- Так, хорошо, еще кружок! - доносится в открытую дверь, слышно послушное шарканье. Ага, бабулечки опять фигуры выписывают. Терренкур по больничному коридору.
СЛУЧИЛОСЬ так, что три недели бегал я почти ежедневно в стационар ЦМСЧ-58: мамино сердечко дало сбой. И вот насмотрелся на обитательниц палатного микромирка. Немощны, годами почтенны, халатики на них старенькие. Двигаются тихонько, боясь расплескать стихшую боль, страшась потревожить капризный усталый моторчик, улыбаются робко, опасливо поглядывая на вошедшую медсестру. Но сколько же в них при этом жизнелюбия! Им они и поделиться готовы, даже со мной, заранее настроенным на этакое бодрячество.
Лежит такое сокровище, капельницей к постели прикованное, в сухоньком лице ни кровинки - а рассуждает о грядках, смородине с малиной, непутевых детях, ремонте квартир (впечатляет!), не говоря уже о походах на рынки... Забыла уже, что прибыла сюда чуть живая на «скорой», может, и суровую стерильность реанимации проскочила. Сейчас это все позади, мыслями бабушка уже в будущем.
И вот помалу, мелкими шажочками по палате, по коридору, сто движений - проверка пульса, - методист ЛФК свое дело знает. А глаза уже горят, бабуля уже мечтает о выписке. Казалось бы, лежи, лечись. Ан нет, мечтают, прямо мечтают о готовке, о домашней суете, о молодежи бестолковой.
Утешают бабулечки сами себя, друг дружку да и меня за компанию. Стараюсь соответствовать - а все же думается с грустью, что уже мое поколение не таково. Выпал, наверное, из нас этот булатный внутренний стерженек, а мы и не заметили.
Какие же вы молодые, бабушки! Завидую вам по-доброму.
Александр ТОКАРЕВ