Ветерану войны, труженице тыла год не платили пенсию
Первое письмо отправила Софья Артемовна Владимиру Путину, рассказав все о своей беде. Пришел ответ: «Оставляем решение вашей проблемы на усмотрение местных властей». Расстроенная пенсионерка разорвала листок и послала второй запрос. Тоже Владимиру, но Вольфовичу - Жириновскому.
ОНА писала: «Всю войну я трудилась в тылу на благо Родины, с 1962 года жила в Северодвинске и работала на режимном предприятии. Воспитала для общества троих детей. А сейчас не имею ни российского гражданства, ни пенсии...» Ответа не дождалась. Позвонила в приемную - вежливый секретарь обещал во всем разобраться и перезвонить. И снова ожидание, снова без ответа...
Соня рано осталась без родителей, ей не было и четырнадцати, когда началась война и распалась семья. Из совхоза, где работала прицепщицей на тракторе, саратовский шарикоподшипниковый завод набирал учеников на станки. Поехала туда и Соня Пекарчик. Если бы она тогда догадалась взять в совхозе трудовую книжку или справку о стаже работы, может, и не было бы этой статьи. Только кто ж надоумит сироту... Так и не сохранилось у нее этих важных документов.
В военное время на заводе ученичество было недолгим - один день наблюдала за работой мастера, на другой уже мастер приглядывала за новенькой, а на третий работала сама. Софья была старательной ученицей - к концу месяца под ее надзором находилось четыре станка. Девочка справлялась с такой нагрузкой, только высокими оказались машины. Тогда сколотили специальные ступеньки, на которых и проходил весь ее рабочий день: подняться по лесенке к станку, поставить деталь, спуститься, перебежать к другому, подняться, спуститься... И так двенадцать часов подряд - смена подростка ничем не отличалась от взрослой. Каждое утро по заводу гремели «молнии»: «Стахановка Пекарчик выполнила за смену три нормы!»
Кончилась война - пришло время устраивать личную жизнь. В сорок шестом вышла замуж, поменяла фамилию и с супругом уехала на Сахалин, где родились дети. В Северодвинск Букреевы приехали в 62-м. Для того чтобы устроить троих малышей в сад, пришлось сменить профессию. Так токарь-автоматчик Софья Артемовна стала прачкой в детском комбинате Севмашпредприятия. И здесь она работала на совесть, награждена знаком «Победителю соцсоревнования». Двадцать с лишним лет ухаживала Софья Артемовна за маленькими северодвинцами, и не сосчитаешь, сколько жителей города выросло из простыней, стиранных ею.
Только на пенсии позволили себе Букреевы отдых - поднакопили денег, купили в городе Кривой Рог небольшой домик, прописались в нем и стали жить. В том давнем 84-м они не могли знать, что распадется кажущийся непоколебимым Советский Союз и их домик на юге страны окажется украинской хатой. Долго не могли поверить пенсионеры в серьезность этих перемен, а потому и жили по советскому паспорту - не решаясь поменять на украинский и не имея возможности получить русский.
В 2002-м, попав в больницу, Виктор Илларионович пообещал жене: «Подожди, поправлюсь - уедем обратно в Северодвинск, паспорта дети помогут сделать». Только власти Украины ждать не собирались, потребовали смену документов, иначе остались бы ветераны без пенсии (аж в 160 гривен - 800 рублей!). А вскоре, не выходя из больничных стен, скончался Виктор Илларионович. Похоронить решили в городе, куда так рвалась его душа. Тяжелым получилось возвращение Софьи Артемовны в Северодвинск, с гробом мужа и чужим, украинским паспортом.
Думалось ей, что ветерана войны, стахановку, пенсионерку, всю свою жизнь отдавшую России, страна примет обратно. Нужно только документы оформить. Как это оказалось сложно - доказать, что она, семидесятисемилетняя старушка, не наркоманка, не подхватила на чужбине ни сифилиса, ни СПИДа, не была там судима, не состояла на учете в милиции...
Документы были собраны, спустя полгода пришел вид на жительство. А затем снова справки, бумажки, запросы для получения гражданства. А все это время, весь долгий год, Софья Артемовна не получала пенсии, жила у дочери, четыре раза «скорая» увозила ее в больницу. Каждый день платного стационара (на бесплатный без полиса и российского паспорта не берут) обходился детям в 300 рублей. А всего таких дней было шестьдесят...
При оформлении документов потребовалось подтверждение, что Букреева - участник боевых действий, но военкомат в этом отказал. Оказалось, что и труженицей тыла не хотят Софью Артемовну признавать, - не хватает месяца до стажа военного времени, ведь первые полгода работы на заводе (а трудовая книжка начинается именно этой записью - о совхозе нет ни слова) оформлена была Соня учеником. Пусть и работала как мастер. «Да и какой может быть у войны стаж?» - изумляется Инна Викторовна, дочь пенсионерки. И еще добавляет: «Маме ведь и инвалидность положена - почти каждый день у нас дома «скорая» бывает. Так ведь мама совестливая очень, мол, руки-ноги целы, какой же инвалид! А то, что ноги эти не слушаются - ни выйти на улицу, ни подняться наверх она не может, - в расчет не берет!»
На детей одна надежда у Софьи Артемовны - они и документы оформляют, и содержат пенсионерку. Сын, Александр Букреев (один из «Балагуров»), даже обижается на мать, что не у него она остановилась жить.
Спустя год получила Софья Артемовна российский паспорт, сейчас ей рассчитывают пенсию. Только двенадцать месяцев безденежья, чиновничья волокита и бездеятельность омрачили самый долгожданный для любого участника войны праздник - День Победы. Когда вся Россия чествовала ветеранов и любовалась фейерверками, Софья Артемовна выключила телевизор.
Ирина БАГРИЧ