Карен Нерсисян: «Я в театре - не мальчик»

Помотавшись по миру и сделав себе имя, молодой режиссер «зацепился» в Москве и создал собственный театр. Совсем новый, хотя и Старый...

Прямо с поезда на сцену угодили артисты московского Старого театра в прошлый четверг. Напряженная двухчасовая репетиция, потом обед в театральном баре. Пока сервировали столики, состоялась эта беседа.

- Карен, как вас представить читателям? Кто вы «по штатному расписанию»?

- По сути, я являюсь художественным руководителем и директором московского товарищества «Старый театр». Заодно числюсь и менеджером, и продюсером - в общем, хозяином коллектива. Но основная работа - режиссура. Мои спектакли идут в Москве - в Новом драматическом, в театре «У Никитских ворот», в театре Джигарханяна. Делал спектакли в Америке, в Праге.

- Как пришла идея создания собственного коллектива?

- Сначала я сделал первый, пробный спектакль, куда пригласил артистов из разных театров столицы. Главное для меня, чтобы все они оказались близки по духу. Первый блин вышел не комом. Тогда возник второй спектакль, затем третий. Так спонтанно и образовалось наше товарищество. Сейчас в репертуаре Старого театра пять спектаклей. Мы играем их на разных площадках Москвы. Нам идут навстречу в театре Маяковского, в театре Калягина. Но своего помещения пока нет.

- Как я понимаю, вы являетесь антрепризной структурой?

- Со словом «антреприза» у многих связывается негатив. О ней говорят как о халтуре. Мы потому и назвались Старым театром, что выпускаем полноценные спектакли и в художественном, и в творческом плане. Декорации, костюмы, музыка, свет, спецэффекты - все «по-серьезному». Нам нравятся хорошие антикварные вещи, старые пьесы. Но это не значит, что мы зацикливаемся на классике. Кроме Ростана, поставлено и несколько замечательных современных вещей. Прекрасно принимают, скажем, «Чайную церемонию» Строганова.

- Я прознал, что вы делали постановки и в Барнауле, где в свое время я проходил военную службу. Как вам город?

- Знаете, я его почти не видел. Приходил в театр рано утром, а уходил ближе к ночи. Месяц, отведенный на постановку сложнейшего спектакля, пролетел, как один день. С провинциальными актерами работать гораздо легче. В Москве у звезд много соблазнов: кино, телевидение, реклама, радио. А в глубинке все основательно, степенно, да и публика более благодарна и внимательна.

- Карен, сколько вам лет?

- Сейчас посчитаю. А! Тридцать три.

- Я почему спросил. У театрального обывателя профессия главного режиссера, да еще и руководителя театра, связывается с «маститыми» именами - Захаров, Товстоногов, Охлопков, Гончаров, Табаков... А вам всего 33. Не страшно было лезть в эту прорубь?

- Режиссура - совсем не страшно. Намного страшнее было, когда я стал заниматься директорскими и продюсерскими делами. Самое тяжелое - когда осознал: чтобы мои спектакли жили, я сам должен заниматься продажей билетов, арендой площадок, контролировать бухгалтерию, подписывать миллион платежек. Я открыл для себя очень много новых слов: счета-фактуры, накладные, приходно-расходные ордера и прочая белибердень. А что касается моего возраста, то те люди, чьи фамилии вы перечислили, к этому времени уже имели и имя, и опыт. Так что мальчиком в театре я себя вовсе не считаю. Свой первый спектакль выпустил у Розовского («У Никитских ворот»), когда мне был 21 год. С той поры на подсознании закрепилось: артист - это всегда тот, кто старше меня. Так и сегодня иногда случается. Но на сцене появилось и поколение, которое уже младше меня, что и приятно, и грустно. Как летит время!..

- Ваши университеты?

- Закончил Ереванский театральный институт у замечательного педагога Ервана Казанчана. Дипломный спектакль в Ереване, потом Москва, далее - везде. Режиссер учится всю жизнь, таково условие профессии. Особенно на ошибках.

- Карен, надеюсь на новые встречи и на то, что ваши спектакли в Северодвинске мы увидим еще не раз.

- Возможно, так и будет.

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта