Чумовое открытие сезона состоялось в минувшую субботу
68-й сезон северодвинского драмтеатра водворился на сцене с улюлюканьем, дребезжанием оркестровых тарелок, грубым возгласом трубы. Две банды - одна против другой - машут руками и флагами, пышут яростью. Это Монтекки и Капулетти. Это пролог спектакля «Чума на оба ваши дома!», премьера которого состоялась как раз на открытии сезона.
В основе спектакля - пьеса Григория Горина, написавшего продолжение к трагедии «Ромео и Джульетта». Второй сезон подряд наш театр начинает шекспировскими мотивами. Но если «Гамлет в остром соусе» оказался сценическим недоразумением, то сегодня все наоборот. У новой работы театра совершенно ясная цель - подправить свой имидж, несколько пострадавший в предыдущем сезоне. И за глаза, и в глаза упрекали в этом ущербе главного режиссера Дениса Кожевникова, и вот его ответ чемберленам. Мобилизованы все силы и средства, чтобы удивить, поразить, потрясти. Привлечены спонсоры. В спектакле задействовано двадцать актеров. Танцы поставил руководитель театра «Нимфея» Валерий Кучинский. Музыка написана специально - ее автор Евгений Мищенко из Архангельска. Фехтованием занимался Сергей Долгирев, костюмы придумала Нэлли Цветкова, а сцену оформил Виктор Фесенко.
Прежде Кожевников работал с другим сценографом, Денисом Стальмаковым, однако результат их сотрудничества не впечатлял, за исключением спектакля «Отелло». В чем тут было дело? В молодости, неопытности художника? Если так, то творческий союз с Фесенко, известным своим мастерством, просто гарантировал успех, а точнее, сногсшибательную декорацию. Но такой декорации не замечено. Вместо нее два дома, видимо Монтекки и Капулетти; между домами - пандус. Фактура зданий красивая - тесаный коричневатый камень; красивы и арки оконных проемов. Некоторое представление о городе Вероне публика получает. И все же ту художественную информацию, что излучает оформление сцены, иначе как скудной не назовешь. Походи эти здания хотя бы на разрушенные враждой двух семейств, а то ведь они всего-навсего культурно деформированы с целью необычно выглядеть. Словом, оформление скучновато и кажется незаконченным. Как и оформления Стальмакова в прошлом сезоне. И вероятно, не в художниках дело, а в слабости творческого импульса, который они воспринимают от режиссера Кожевникова.
Поинтереснее костюмы. В этом спектакле принцип костюмировки - эклектизм. Дескать, проблематика пьесы актуальна для всех времен. Мысль нехитрая, но справедливая. И вот Нэлли Цветкова одевает семью Монтекки, преимущественно мужскую, в черные колеты и штаны-буфы, а семью Капулетти, в основном женскую, - в черные мини-юбки и сапоги на шпильке: у Капулетти крутые девчонки. Во многом благодаря костюмам спектакль получился живописным. Настоящий триумф живописности - следующая за прологом сцена похорон Ромео и Джульетты. Под грустную музыку выносят два гроба, идут за ними со свечами; Монтекки облачились в черные плащи, Капулетти - в более отвечающие случаю длинные черные юбки и платки; они выходят и группируются в два скорбных ансамбля. Появляется герцог... и нарушает красивый траур.
На герцоге парик, и он ему не к лицу. Покрой костюма грубоват. За герцогом волочится какой-то смешной шлейф, узенький и длинный. В общем, и себе не уделял должного внимания, и трагедию в городе не предотвратил, а теперь переживает. Герцога Веронского сыграл Александр Шарневский, и он в этой роли отчаявшийся резонер. Все, что есть актуального в пьесе на уровне слов, - кажется, все втиснуто в его реплики, прозвучавшие страстно и горько. Его герой поступает на первый взгляд противоречиво, но это не так: герцог извлек урок из истории Ромео и Джульетты и хочет мира в Вероне. Пусть даже за этот мир заплатит страданием еще одна «сладкая парочка».
Новые веронские любовники - Антонио Монтекки и Розалина Капулетти (артисты Даниил Овинников и Мария Новикова). Их главные сцены - два свидания. Свидание номер один - знакомство грамотно выстроено режиссером, актеры более-менее убедительны: Антонио не вполне трезвый, осоловелый мечтатель, Розалина - рассерженная, усталая девушка, к которой жизнь не была добра. Второе свидание напоминает разреженный воздух, режиссер и актеры скованны - потому ли, что вступили в пространство эротики и застеснялись? Конечно, небытовая пьеса требует небытового жеста, и все-таки читать «Песню Песней», обращаясь «в даль светлую», - это уже слишком, ибо бедно в театральном смысле.
Вообще, смотря генеральную репетицию, а потом премьеру, немножко потосковал по вдруг найденному театральному жесту, раскрывающему суть характера или сцены. Особенно засаднило, когда такой жест в конце концов возник - во втором акте, в осенней встрече синьора Монтекки и синьоры Капулетти (артисты Юрий Заруцкий и Александра Тананакина; кстати, это первая, дебютная роль Заруцкого в северодвинском драмтеатре). Встреча осенняя, потому что встретившиеся немолоды и потому что кружатся листья. Синьор и синьора обнялись. Из глубины сцены появляется муж синьоры (его сыграл Сергей Черноглазов). Жена за спиной у Монтекки делает ему отмашку: мол, не мешай. Муж покорно уходит.
Через эту отмашку показаны сразу и муж-подкаблучник, и расчетливость, живущая рядом с сожалениями об утраченном. Но отчего же такой емкий жест один на весь спектакль?
Возможно, режиссер полагал, что разные нехватки восполнятся карнавалом в Вероне. А что есть итальянский карнавал? Не столько танцевальные номера, сколько жизненная стихия, которую на сцене надо как-то воплотить. В спектакле эта стихия отсутствует, имеются лишь танцы - знак карнавала.
Режиссер Кожевников явно попытался повторить успех своего «Отелло». Снова шекспировский мир, снова его модернизация, и танцы, и драки, и занята чуть не вся труппа... Но рецепт не сработал, разница между двумя постановками слишком чувствуется. В «Отелло» билась жизнь, а новый спектакль - мир режиссерской грамотности, мир скучных знаков, от которого веет холодком. Если его и запомнят, то по причине финального ню: Антонио и Розалину обнаженными изгоняют из города. Ню в исполнении Вячеслава Иванова - в гастрольном спектакле могилевского театра - впечатлительные зрительницы вспоминают до сих пор, сам слышал.
Андрей НЕФЕДОВ