Номер от 11 мая 2004 г.

В июне 1985 года меня пригласили в Москву на встречу с однополчанами из пятой стрелковой армии 3-го Белорусского фронта.

Наш 618 стрелковый полк собрался в здании средней школы. Командир полка Герой Советского Союза Г.Ф. Мусланов с каждым поздоровался за руку. Потом, внимательно вглядевшись в мое лицо, заметил:

- А вас я что-то не припомню.

- Ну, как же, Григорий Федорович, я - Кролик. Сорок четвертый год, операция «Свиное ухо», бой за высоту под Витебском. Вы меня тогда еще трехэтажным матом обложили.

Однополчане окружили нас, и я понял, что надо рассказать подробности.

Полк с боями пробивался на Запад. Перед нами лежала небольшая речка, очертаниями на карте на свиное ухо похожая, потому и назвали операцию так. За речкой - высота, которую предстояло взять. Укреплена она была немцами сильно: артиллерия пристрелялась к дорогам, пулеметы били прицельно. Поэтому передвигаться можно было только ночью. Но и ночью фрицы покоя не давали: с известной немецкой педантичностью артналеты устраивали.

...Наши орудия начали артподготовку. Первую линию немецкой обороны заняли довольно успешно. Противник ответил ураганным огнем. Мы с командиром батальона сидели в окопе. Я тогда по рации связь поддерживал. И позывной у меня был «Кролик».

Одна из мин разорвалась у самого бруствера. Комбата контузило. Уже смеркалось, когда мы перенесли командный пункт батальона в один из занятых немецких блиндажей. Народу туда набилось, как сельдей в бочку. Тут были офицеры из дивизии, корпуса, штаба армии. Каждый старался доложить обстановку своему начальству. Работенки связисту было невпроворот.

- Немецкие танки подходят к блиндажу! - часовой прокричал это на одном дыхании.

- Покинуть блиндаж! - После этой команды все моментально выскочили наружу. Вижу - силуэт танка, он прямо на нас движется. Кругом трассирующие пули стелются, от ракетниц светло, как днем...

А моя задача - быстрее наладить связь. Бегу на старый КП. Прибегаю - напарника нет, а питание к рации у него.

- Связь! - кричит комбат. Услышав мое «Нет связи», в лице меняется. Дело-то запросто трибуналом может обернуться. Стали искать напарника, а он то ли с испуга, то ли из-за темноты пробежал мимо командного пункта. В общем, только через час вышел я в эфир. Называю свой пароль и слышу в ответ от командира полка:

- Что, «Кролик», так твою мать, хвост поджал?

...Улыбнулся Григорий Федорович, вспоминая тот случай:

- Я, признаться, и запамятовал об этом. А высоту мы все же взяли. И была она безымянной. Памятники на таких вот высотках ставить надо. И имена давать, чтобы в безвестности они не затерялись.

Замолчал полковник, и вдруг в его глазах мелькнула лукавая искорка:

- А танк-то, между прочим, нашим был. Днем его подбили, вот он после починки под покровом темноты и возвращался к своим. Да тут еще немцы дали огонька, а вы все это за их атаку приняли. Выходит, не зря я тогда выдал по рации...