Наконец по ТВ был показан нашумевший, многажды награжденный и отмеченный фильм «Старухи». А ведь местом съемки этого фильма вполне могла стать одна из пинежских деревенек.
Режиссер Геннадий Сидоров (не путать с нашим земляком Алексеем Сидоровым!), участник кинофестиваля «Сталкер», общаясь с Тамарой Румянцевой, завел разговор о русской деревне. Знал бы он, как близка эта тема тогда еще заму по социальным вопросам областной администрации. Возрождение русской деревни - об этом говорилось и писалось давно и много. Робкие росточки этого самого возрождения проклюнулись именно в Архангельской области.
О деревнях, где общинными усилиями жизнь потихоньку налаживается, о деревенских жителях, инициативных, трезвых, увлеченных, Тамара Дмитриевна могла говорить бесконечно. Но режиссер спросил о брошенных деревнях. К сожалению, есть, и немало, признала Румянцева. Вот и хорошо, обрадовался Сидоров, которому для съемок нового фильма требовалась натура. А как бы посмотреть?
Вот так, совершенно случайно, Геннадий Сидоров оказался в компании владыки Тихона, Тамары Румянцевой, профессора Северодвинского филиала ПГУ Аллы Камаловой и пары заезжих журналистов, совершавших поездку по Пинежскому району.
Это было летом 2001 года. Пока ехали в поезде, говорили обо всем понемногу - и о сценарии будущего фильма, естественно. Заброшенная, богом и государством забытая деревенька. Две старушки - единственные ее обитательницы. Ссорятся, мирятся, копаются в огородиках, вспоминают прожитые годы, даже самогончик гонят - живут, одним словом. Этакий необитаемый островок, куда изредка долетает отголосок цивилизации, такой чуждый для здешних тиши и покоя. Тут откуда ни возьмись забредает в деревню старичок и вносит сумятицу. Старушки, вмиг помолодев, добиваются его благосклонности, бесхитростно кокетничают и ревнуют. Вы поймите, убеждал московский режиссер, ни возраст, ни бытовые условия, ничто не может и не должно мешать жить, просто жить. А с ним никто и не спорил.
В Карпогорах глава района Храмцов, выслушав просьбу Румянцевой показать гостю пару захудалых деревенек, пожал плечами, но транспорт выделил.
Сидоров исчез на сутки. Вернулся пьяненький, довольный поездкой, но разочарованный увиденным. Деревеньки-то, оказывается, вовсе даже не мертвые, отстраиваются, там свежим деревом и хлебом пахнет, детские крики раздаются. Да что вы, удивляется Румянцева, а по документам-то они нежилыми у нас числятся. «Что ж вы ничего не говорили?» - обращается замглавы области к главе местному. «Так вы не спрашивали», - спокойно ответствует Храмцов. Да и радоваться пока рановато. Это летом в этих деревнях шумно, а зимой жизнь замирает.
Больше Сидоров натуру для съемок не искал, просто любовался красотой пинежских пейзажей, общался с местными мужичками и бабами, заслушивался, как песней, местным говорком, долго молился в веркольском храме. И уже на обратном пути режиссер принес сценарий владыке Тихону и попросил прочитать и благословить.
Фильм получился. Но снят он был в других местах, и сценарий претерпел изменения. Наверное, сама жизнь внесла свои коррективы в незамысловатую историю старух. Правда, суть осталась неизменной: жизнь, несмотря ни на что, продолжается.
Елена ОГОРОДНИКОВА