Номер от 26 апреля 2004 г.

О генерале, который знал солдат в лицо

Летом 1944 года во время наступательных боев возле белорусской деревушки немецкий снаряд угодил в дом, где временно размещался штаб дивизии. Погиб генерал-комдив. Вскоре на замену прибыл Герой Советского Союза генерал Андраник Абрамович Казарян.

Для знакомства с ним нас, сержантов, собрали на небольшой полянке. Генерал оказался невысокого роста, коренастым, на загорелом лице виднелись шрамы от ранений и большие красные пятна ожогов. После доклада о задачах дивизии началась беседа, которую я хорошо запомнил. Генерал расспрашивал каждого, подошел и мой черед.

Я доложил, что служу в стрелковом батальоне, обслуживаю связью комбата. Жалоб нет. Комдив внимательно посмотрел на меня и сказал:

- Почему вы так неряшливо выглядите? Ваша гимнастерка как детская распашонка, один только ворот целым остался.

Больно задело меня такое обвинение. Мог, конечно, покаяться, сказать, что виноват, до наступления недостатки устраню. Но так уж устроен русский солдат - быть честным. Вот и осмелился, стал докладывать:

- Гимнастерку, товарищ генерал, бессменно ношу два года. Снимаю только для стирки. За плечами таскаю груз килограммов в тридцать. Но не вес меня тревожит. Очень уж неудобна радиостанция в походе - металлический ящик занимает всю мою спину, а еще нужно на ней разместить сумку с запасным аккумулятором, противогаз, вещмешок с солдатским скарбом, автомат с запасным диском, две-три гранаты, шинель в скатке, саперную лопатку.

Не забыл сказать и про то, что на дворе жара тридцать градусов, а на нас зимнее нательное белье. Вот и лопнула гимнастерка от соленого пота; сколько ни штопай ее - все без толку.

Генерал выслушал, стал с другими говорить. Но чувствую, недоволен остался моей откровенностью. А у меня обиды не осталось, потому что покорил нас комдив своим умением запросто говорить с сержантами. Мы его сразу приняли и полюбили за человечность.

А последняя встреча с генералом А.П. Казаряном произошла уже после разгрома Японии, в Китае. В тот день я только что сменился с дежурства на радиостанции. К парадному крылечку штаба корпуса подъехала легковая машина. Из нее вышел знакомый генерал. Я встал по стойке смирно. Генерал ответил на приветствие и прошел мимо. Затем круто повернулся:

- Товарищ сержант, вы, кажется, из 215-й дивизии?

- Так точно, служил там до ранения.

- Я тебя сразу и не узнал. Небось снова гимнастерка порвалась?

- Так точно, порвалась, - улыбнулся я радостно.

Он протянул мне руку, поздравил с Победой и весело сказал:

- Оденемся, сержант, скоро во все советское.

Вспоминаю этот случай и генерала, который помнил солдат в лицо.