На десять участков, по статистике, пять врачей
За окнами кабинета №318 первой поликлиники темный вечер, за дверью уже не кашляет очередь. Доктор Марина Кулижникова дописывает что-то в карточке: «Проходите, присаживайтесь». А традиционное «На что жалуетесь?» задаю теперь я, попросив рассказать о работе участкового терапевта.
вадцать одного целого и три десятых пациента по страховым нормам должен принять участковый доктор в день. На самом деле бывает больше. Это в кабинете. Вызовы на дом - по графику, который «скользит» с утра на вечер. И сколько сегодня из трех с половиной тысяч пациентов попросят помощи - неизвестно. Бывает пять, бывает двадцать. Да еще соседний участок нужно обслужить. Потому что всем участковым докторам поликлиники приходится работать за себя и за того парня, который или ушел с этой тяжелой работы, или не собирался приходить.
- На десяти участках работают у нас пять докторов, - рассказывает Марина Георгиевна. - 1954-й, 1947-й, 1935-й... Это годы рождения моих коллег. Нужно еще что-нибудь добавлять? Вот и думаем мы: а кто нас лечить будет, когда станем ветеранами?
Молодежь приходит в этот кабинет только на практику. С дипломами никто не возвращается. Реакция на предложение стать коллегой примерно одинаковая: «Участковым? Да вы что!» (читай: сами за такую зарплату работайте, по домам бегайте).
Компенсируются ли уважением пациентов запланированные системой трудности?
- Люди реже стали говорить «Спасибо». А мы все чаще ощущаем себя сферой обслуживания. - Доктор щелкает пальцами, как делают это нагловатые посетители ресторанов, подзывая официантов. - Вызывают нас иногда, чтобы результаты анализов узнать, или просто голова заболела, нога заныла. Между тем каждый вызов страховые компании оценивают в 340 рублей...
На участке Марины Георгиевны в основном пятиэтажки, а это значит - минус лифт. У соседей, в девятиэтажном доме, он давно не работает. Так что приходится бегать вверх-вниз с облегченным саквояжем. И даже самые строгие проверяющие не имеют права указать на неполную амуницию. Потому что есть другие нормы, тоже медицинские: тяжести женщинам носить нельзя.
О том, как им в одиночестве по темным подъездам ходить, закон об охране труда умалчивает. Свои дома на Железнодорожной, Беломорском, Южной доктор спокойными называет: с 1986 года на этом участке работает. Привыкла к людям, и они попусту медика не тревожат. А вот на улице Пионерской, где «бомжатников» много, страшно бывает. И в передряги попадала. Пьяные компании, не обращая на белый халат внимания, предлагают вместе повеселиться. С души воротит, а приходится отшучиваться. Иначе не вырваться.
А на то, что творится в таких квартирах, доктор не имеет права обращать внимания:
- Какой бы ни был пациент, пьяный, грязный, - обязана его осмотреть и помочь. Алкоголики, кстати, одни из самых безобидных пациентов, оскорблений от них никогда не слышала. А воспитывать бесполезно. «Умрете, если пить не бросите», - сказала одному. «А ты мне не мешай», - отмахнулся. Через два дня родственники пришли за справкой о смерти. Сколько таких случаев было! Пьют очень много, и всякую гадость. Знаю и квартиры, в которых ее продают, ругалась с их хозяевами неоднократно...
- Ну а непьющие граждане от каких пороков чаще страдают?
- Женщины - от объедаловки, портят себе желудки, желчные пузыри. Молодежь очень рано начинает курить, последствия этого быстро становятся заметны. И ведь не прячутся, а с гордостью теперь признаются мальчишки и девчонки: «Курю!» Гипертоников стало много среди молодых ребят. С наркоманами тоже приходилось сталкиваться. Но они как-то быстро исчезают из нашего поля зрения.
Тот, кто хотя бы раз общался с Мариной Георгиевной, поверит, что наш разговор вовсе не был похож на затянувшуюся жалобу. Про себя говорит: «Я не вредный доктор». «Самый добрый и хороший» - так считают пациенты. И она их называет родными, всех своих знает в лицо и по карточкам. Перед приемом, перебирая стопку медицинских дел, вместе с медсестрой Еленой Беляковой сразу могут подсчитать, сколько сегодня «иностранцев» (жителей другого участка) записалось.
...Мой рабочий день давно закончился, а в кабинет доктора заглядывает очередной пациент. Нужно уступить место.
- Тяжелый день сегодня был?
- С утра шесть вызовов, двадцать человек на приеме. Это еще немного, потому что эпидемия гриппа в этом году не тяжелая, а бывало, по семьдесят человек приходилось принимать. Самим болеть некогда. Мы с Еленой вывели, что «наш» грипп приходит раз в пять лет.
Успели мы поговорить и о житейских мелочах. О прическе, которую участковому доктору трудно сохранить до вечера. Об обуви, которая «летит», и куртки тоже - расстегни да застегни их за день раз по десять. О собаках, которые на врача не рычат, наверное, только потому, что от него, как и от хозяев, валерьянкой пахнет. И о том, что ни за что не променяет свою непрестижную работу на более спокойную. Думаете, выбора нет? Коллеги знают, сколько раз предлагали Марине Георгиевне стать заведующей отделением.
- Отказывалась много раз и буду отказываться впредь. Не считаю, что, став начальником, принесу больше пользы. И еще очень жалко уходить от людей. Они иногда нас не понимают, мучают, а мы их все равно любим.
Может быть, в воспитании дело: дедушка с бабушкой и все их дети были врачами. И доктор Кулижникова детство проводила за ширмочкой в кабинете участкового терапевта. На рабочем месте своей мамы. Муж у нее тоже врач. Так что другой жизни, работы по-другому как бы и нет. И потому даже в отпуске снятся ей этажи родного участка. И темные подъезды...
Ольга ЛАРИОНОВА