Номер от 29 января 2004 г.

О пользе питерского воздуха, бега босиком и гуманитарных наук для инженеров

Дано: он, художник. (Говорит, что только в душе, ну да ладно...) Она, его жена, преподает науку культурологию в вузе, который может гордиться тем, что дал атомному флоту массу классных спецов. Они, детки. От совсем почти мелких Демы и Сени до большой уже, высокой и прекрасной Елены.

Елена Прекрасная легла спать

Лена - девушка почти совершенная: целеустремленная, любит детей и говорит по-английски. Застать ее за праздным разговором просто нереально. Когда я пришла в гости к Раменским-Кузнецовым, Прекрасная легла баиньки. Экзамен утром.

Да, детей в этой семье, по всей видимости, любят не на шутку. Их у Раменских-Кузнецовых, если сложить, на двоих шестеро выйдет плюс киска еще, наивная и ласковая, как малое дитя. Все понятно. Творческие натуры, они не по разу, бывает, влюбляются, женятся и все такое.

«Все такое» по имени Сеня-Дема (когда они рядом - долго соображаешь, кто есть кто) встречают меня внимательным взглядом, с благодарным достоинством принимают сладкие мелочи, стремглав удаляются к бабушке. Только плавки по коридору мелькают. И еще одна мысль в моей голове: не холодно ли пацанам голышом и босиком по квартире шуровать?

- А они у нас с младенчества так ходят! - Это в дополнение к разговорам о пользе закалки...

Наш философский пароход

Валера Кузнецов и Лена Раменская встретились в компании людей, куда если попадаешь, то считается, что ты причастен к неофициальной культурной, слегка, возможно, богемной жизни Северодвинска. Точнее было бы сказать, считалось, так как многие принадлежавшие к тому кругу люди давно или недавно из города этого уехали. Последними, пожалуй, художник Гурбатов и искусствовед Чайковская (муж и жена). На мой шутейный вопрос, не напоминает ли культурная миграция из Северодвинска тот «философский пароход», на котором последние, как принято считать, русские интеллигенты покидали революционную Россию, Валера отвечает просто:

- Так самовыражаться людям нужно!

Когда-то Кузнецов тоже уезжал из Северодвинска. Разумеется, в Ленинград, учиться в ЛЭТИ им. Ульянова (Ленина) на инженера-электротехника. Для выпускника семнадцатой конкурс в двадцать три человека на одно учебное место - ерунда вопрос.

- Поступил и пошел по музеям города Питера воздухом подлинного искусства дышать. Эрмитаж, Русский... Итальянская живопись XVIII века... Опять же абонемент в консерваторию в кармане рубашки у самого сердца всегда лежал. Надышался так, что понял: электричество, безусловно, хорошо, однако не плохо было бы купить этюдник.

- А потом?

- А потом и вовсе заявление об уходе из ЛЭТИ написал с формулировкой: «Решил сменить профессию».

Долго в престижном институте такой бесхитростности провинциального студента удивлялись. В художники податься...

- Хотя студенты-технари - самые, на мой взгляд, благодарные. - Это супруга в наш намечающийся диспут насчет интеллигенции, образования и «современной молодежи» вступает.

Нужны «живые», а не заученные

- Лен, а сами эти понятия - интеллигентность, культура - для молодежи, с которой ты во втузе ежедневно общаешься, они вообще существуют?

- Любопытно, откуда такой интерес?

- Да я давно хочу об этом у знающих людей справиться. Знаешь, раньше очень обсуждаемая тема была - много говорили и писали о русской интеллигенции, ее роли, так сказать, в обществе. Сейчас почему-то об этом не говорится. По крайней мере, так явно. Все больше о роли зловещих олигархов и нечестных политиков слышно...

- Существует ли это понятие? Наверное, да, хотя я на своем веку всего двух интеллигентов живьем встречала. Это прабабушка моей дочери Катерина Петровна, которая в силу дворянского происхождения так и не «удостоилась» получить высшее образование, но, кстати, работала в свое время у Вавилова. А еще философ Владимир Соломонович Библер, с которым я познакомилась в Москве на занятиях в Школе диалога культур. Общалась с ними и понимала: да, образованные, эрудированные, нравственные люди. Однако не это главное... Главное, на мой взгляд, то, что в момент этого общения они не парили над тобой где-то в небесах, на уровне недосягаемости, не давили тебя своим интеллектом, а, наоборот, возвышали до своего уровня. Для меня это и есть настоящая интеллигентность.

- Преподавать гуманитарные науки в сугубо техническом вузе - сложно? Или так: не скучно?

- Я уже обмолвилась о том, что технари в этом смысле благодарные слушатели. У них, в отличие от гуманитариев, не завышена личная самооценка, они способны удивляться, испытывать радость узнавания. Была у меня одна группа, от которой поначалу исходила скрытая агрессия. Вроде зачем нам вся эта «гуманитарщина», инженеры мы, корабли строить будем... Пришлось вести долгий диалог о пользе всесторонней развитости. Смотрю: ребята стали слушать внимательно, с интересом. Потом парень, который более всего выступал, даже, представляешь, засмеялся, от радости по коленям ладошками хлопнул, когда логику вопроса осознал.

- Радость узнавания?

- Мне кажется, что сегодня это как никогда важно в жизни. И я ведь не так просто за науку «агитирую». С месяц назад в Добролюбовской библиотеке случайно познакомилась с одним архангельским бизнесменом. Он, узнав, что я из Северодвинска, да еще и во втузе преподаю, попросил подыскать для его компании умных, интересующихся студентов. Пусть, мол, с тройками в дипломе, но «живые», не заученные.

Жизнь семейная

Во время нашего разговора на столе выросла горка из книг, фотографий, каких-то картинок. Рассматриваю, смущенно интересуюсь насчет семейной жизни:

- То, что вы оба принадлежите к некоей творческой среде, это в семье помогает, мешает?

- Скорее помогает. - Валера проводит ладонью по своей шикарной шевелюре, лукаво в сторону супруги посматривает. Она, впрочем, и не противится.

- Когда есть о чем поговорить, это здорово. Хлеб насущный, дети, книги, выставки. Спорим? Спорим, как без этого. Времени иногда не хватает, Валера в Архангельске работает, домой возвращается в половине десятого.

Смотрю на часы. Половина десятого, правда, воскресного вечера. Кажется, Елена Прекрасная ото сна воспряла. Со словами «прочла, понравилось, спасибо» возвращает мне выданную накануне книжку Мердок.

- Слушайте, какие все же дети у вас интеллигентные, - это я последний на сей раз комплимент отвешиваю. Наивный, зато искренне!