Убирайся в Россию, угрожали ей
Перед службой в Красной Армии Анна Николаевна Гусарова работала на лесозаготовках в Каргопольском районе. Скромная должность десятника оплачивалась сорока рублями в месяц. Денег хватало только на то, чтобы выкупить пайку хлеба. Трудовая дисциплина в военное время была жесткой.
- Однажды меня послали в районный центр на совещание по заготовке леса, - рассказывает Анна Николаевна, - а я опоздала на целые сутки. Посчитали это прогулом, суд оштрафовал - шесть месяцев высчитывали по четверти из зарплаты...
В 1943 году комсомол бросил клич помочь восстановить Сталинград. Я согласилась. Работа была очень тяжелая, поэтому, когда предложили служить в воинской части НКВД, не стала отказываться. Определили в подразделение связи 21-й стрелковой бригады и после учебы направили в Калмыкию, где в степях скрывались бандиты. Несколько недель шли бои, а потом получили приказ прибыть в Чечено-Ингушетию. В населенном пункте Кызыл-Октябрь разместили по домам местных жителей и предупредили: «В контакт с населением не входить и даже в разговоры не вступать!» И рассказали, что чеченские боевики сотрудничали с фашистами, а с русскими обращались очень жестоко. По-разному относились к нам люди, но большого дружелюбия не проявляли.
Однажды в село прибыло много грузовиков, крытых брезентом. Началась операция по выселению жителей. На сборы каждой семье отводилось всего несколько часов, разрешалось брать с собой только двухнедельный запас еды и самые необходимые вещи. Страшно было смотреть на эту картину изгнания. Во всех концах села сутками стоял плач маленьких детей, рыдания женщин, крик и ругань мужчин. Через два дня село опустело, остались в нем только скот и птица...
А потом была Западная Украина, борьба с бывшими полицаями, перешедшими на партизанскую войну. Бандиты обстреляли машину, в которой ехал командующий первым Украинским фронтом генерал армии Ватутин. 29 февраля 1944 года он получил смертельное ранение. А в день Победы от рук бандитов погиб мой начальник - руководитель почтовой связи. Да и мне ежедневно по телефону угрожали, требовали «убраться в свою Россию».
Но мы уехали, только получив замену в октябре 1945-го.
Записал Михаил КОЧНЕВ