Номер от 16 октября 2003 г.

В школах, больницах и других учреждениях бюджетной сферы Северодвинска начинается акция протеста. Профсоюзы распространяют подписные листы с требованиями социального характера: поднять заработную плату, увеличить финансирование... Потом листы с подписями уйдут в Москву - в правительство, Госдуму и даже к президенту.

Забастовка «за»...

Любопытно, какова все-таки цель акции протеста? Ведь цель, задача, сверхзадача, если хотите, просто должна быть. Иначе это не акция, не действие, а так, народ погулять вышел. Поэтому интереснее другое: верит ли библиотекарь Марья Ивановна в то, что двумя неделями опосля ее протеста Касьянов с Путиным прослезятся и прибавят ей к жалованью долларов двести? Или, к примеру, доктор Михал Михалыч, верит ли он в то, что летом ему выдадут бесплатную путевку в Анапу, мол, оздоравливайся, Михалыч, родной, ведь работка у тебя - не бей лежачего! Не-а, руку даю, не верят. Что, кстати, и подтвердилось в ходе моего личного телефонного опроса. Вот только одно мнение, кстати врача:

- Акция протеста? Впервые слышу... Пойду? Нет, хотя в душе мероприятие поддерживаю, ведь получаем мы, медики, мало. Да, нам повысили заработную плату с 1 октября, где-то на 33 процента. В деньгах это на 500-1000 рублей, в зависимости от разряда по единой тарифной сетке. Бюджетники и раньше бастовали, а что толку? Я бы ходил на забастовки, если бы имелся реальный эффект. А так...

Вот и я думаю, зачем время свое драгоценное терять? Хотя, с другой стороны, нет, не верный подход к проблеме. Противиться нужно. Чтобы щука не дремала. На то и карась. Ну чтобы власть московская наше безмолвие, нашу далекую провинциальную тишь да гладь за наступивший наконец-то социализм не приняла. «Не кричат, значит, все о`кей»...Вся история мирового забастовочного движения, в общем, на это была направлена.

Председатель профсоюза работников образования Северодвинска Ольга Лыбашева тоже считает, что акции протеста проводить нужно. Средняя зарплата бюджетников составляет 52 процента от средней в промышленности. А последнее ее, тридцатипроцентное увеличение вовсе и не повышение, а индексация, предусмотренная Трудовым кодексом в связи с инфляционными процессами. Реально она повышалась в последний раз в 2001 году. Верит ли Ольга Геннадьевна в эффективность местного забастовочного движения? Говорит, что верит:

- Все акции профсоюзов имеют конкретный результат. Например, то, что заработная плата педагогов теперь финансируется из областного бюджета, причем выплачивается она вовремя, - плод трудов профсоюзов. Просто результаты эти, бывает, растянуты во времени.

Забастовка «против»...

Что делают условные Марья Ивановна и Михал Михалыч, если зарплата мизерная, жить хочется по-человечески, а бастовать жуть как неохота? Правильно, они ищут работу в Северодвинске, в Архангельске, в другом регионе с видом на переезд. Не будем лукавить и предаваться сахарным воспоминаниям о советских временах, ладно? Человек с высшим образованием или без, но человек с активной (извините за архаизм) жизненной позицией, словом, не дурак, не лентяй, не алкаш и не слюнтяй в наше время уже вполне может ЗАРАБОТАТЬ. Найти ко всему прочему дополнительный заработок, прокормить себя, детей, жену, да еще и кошку с собакой. Пусть не форелью, икрой черной-красной, оливками, «Вискасом» и иными излишествами - просто прокормить, обуть, одеть, заплатить за квартиру может. На том стою, потому что примеров перед глазами масса. Если ты хороший педагог - к тебе идут ученики, только позови (говорят, что сейчас академический час у репетитора стоит 60 рублей). Если ты хороший доктор - пациенты (здесь расценки на услуги тоже неплохие). Да, нужно брать деньги за свой труд, нужно отдавать их, если знания, умения и навыки отдельно взятого профессионала требуются. Ничего страшного, аморального и неудобного в этом нет. Как нет ничего страшного и неудобного в том, чтобы тебя учили, лечили, спасали, в конце концов.

Пытаться не просто выживать, а жить или пытаться требовать что-то от правительства и президента - дело, безусловно, сугубо личное. Только, мне кажется, те, кто пытается жить, на акции протеста не ходят.